– Кто начнет? – пригубив вина, спросил Готфрид.
– Только после тебя, дружище, – галантно рубанул воздух лапой Фар.
– Хорошо. Начало – стандартное, если никто не против, – обвел взглядом присутствующих менестрель из Остбурга.
Возражавших не было. Отбросив бурдюк с крепленым банкарским, Готфрид кивнул замершим во внимании писарям и набрал побольше воздуха в легкие.
– Три дня и три ночи шла битва с громаднейшим змием. Уже почернели доспехи от гари и щит раскололся, но Людвиг фон Линденстрофф барсом отчаянным бился…
– И Горух, что прозван был Гневным, уж ранен был трижды, и кровь его черная с неба, что дождь, лилась наземь. Но крылья дракона всё так же меняли день с ночью, едва приближался к светилу сильнейший из змиев, – подхватил Фар, заглушая скрип перьев и удары молоточка о сталь зубила.
…По изумрудной траве поля близ Вирнау белоснежный конь мчал Людвига фон Линденстроффа навстречу подвигу. В полированных шпангрелях рыцаря, торчащих из-под расшитого гербами котт-д-арма, отражались предзакатные облака. На фоне багрового неба пикирующий дракон казался падающей звездой…
– Ну! – хором выдохнули Готфрид и Фар, прежде чем осела взметнувшаяся пыль.
Кашляющий гном выждал, пока оруженосцы оттащат Людвига в сторону, потом вытер слезящиеся глаза и постановил:
– Дракон мертв. Рыцарь в беспамятстве.
– Да! Да! Наконец-то! – катающийся по траве Фар в восторге колотил лапами и хвостом, напоминая кутёнка. – Благословенна кладка Первой Матери! У меня получилось! Я выпестовал настоящего Героя!
Хильдир положил руку на плечо убитому горем Готфриду и заблеял:
– Ты грусть от себя гони прочь, о великий из скальдов! Твой рыцарь – храбрец и достоин стать вашим Героем. Едва ветер сменит по осени путь свой над морем, как Вьёрн, что был прозван Кровавым, поднимет вновь парус. Уже много лет я хожу вместе с Вьёрном в походы, и ярла искуснее в ярости боя не видел.
– Ты приглашаешь нас на поединок, Седой? – понял наконец-то Готфрид.
– Я рад, что для мудрости слов твои уши открыты, – оживился старик. – Мы встретимся снова под стенами Такры, о Готфрид! Твой Людвиг осаду попробует снять пусть с селенья – и с Вьёрном моим песню стали затянет у моря.
– Спасибо, Хильдир! – обнял северянина Готфрид. – Я принимаю приглашение.
Оба гнома уже исчезли, как водится, не прощаясь. Вдоволь нарадовавшийся Фар тихо подошел и сел рядом с коллегами. Вид у него был виноватый, насколько так можно сказать о драконе.
– Готфри, дружище, ну не убивайся ты так! У каждого из нас были неудачи с Кандидатами, – примирительно проурчал Фар. – Твой Людвиг – славный парень, перспективный, молодой… Вот помяни мое слово – быть ему еще Героем!
Северянин Хильдир одобрительно закивал.
– Ну в конце концов, ты же помнишь девиз Гильдии Спутников, – продолжал дракон. – «Героями не рождаются…»
Готфрид Остбургский грустно вздохнул и закончил:
– Да, Фар, помню… «Героями не рождаются – героями умирают».
Вадим Соколенко
Заморская потеха
– Ну, и чья это была идея? – Баба-яга Варвара, притопывая ногой, сердито смотрела на Кощея. – Кто тут захотел почувствовать себя мальчиком?
– Почему сразу «мальчиком»? У них в эту игру солидные гоблины играют, – оправдывался Бессмертный, от смущения не зная, куда спрятать костлявые руки. – Понимаешь, они такие доброжелательные были, и эль такой легкий… Не то что твоя бормотуха! Вот я и расслабился…
– Это сколько же этого самого еля надо было вылакать, чтобы додуматься пригласить их к нам в лес? И не просто так, а на побоище!
– Эля, – поправил Кощей, опустив глаза. – Много выпил… И не на побоище, а на соревнование. А вообще, чем ты недовольна? Сидишь тут в глухомани, ничего дальше опушки леса не видишь! Я вот хоть ихнюю Европу посмотрел. Дыра дырой, должен сказать. И запах… Они там не моются – не принято. Но конференция была… Эх!.. – Бессмертный даже прикрыл глаза, вспоминая наиболее приятные моменты своего недавнего путешествия.
– Ты глаза-то не закатывай! – не унималась яга. – Обменялся бы темным опытом – и домой, в царстве своем порядок наводить. Дак нет, игрищ захотелось!
– Ладно, красотуля, не ворчи! – пробасил примирительно Горыныч, ковыряясь когтем в зубах одной из голов. – Как говорят, отступать некуда: Кощеюшкину репутацию спасать надобно. Ты, Темнейший, хоть расскажи, в чем суть этой забавы?