— Ну, кто там в такую рань? — раздался старушечий голос.
Дверь приоткрылась, образуя узкую щелочку с косяком.
Несколько секунд небольшого роста старушка рассматривала Демида, словно экспонат. А Демид от волнения замешкался с ответом.
— Чего надобно? Дома я не одна и в квартиру не пущу.
Демид прокашлялся. Голос прозвучал неестественно чужим.
— Доброе утро! Не подскажете, соседи ваши. Они где?
— Я за ними не слежу, молодой человек. Вы, собственно, к кому? — старушка прищурила глаза.
— Я, собственно, к…Даниле, — засмущался Демид.
Старушка улыбнулась.
— Полина и Анюта в школе. Данила в институте. Варвара Сергеевна в больнице. Простудилась немного. Я предлагала им поухаживать за ней, да они уже всё решили. Больница недалеко от школы.
— Спасибо, — выдохнул повеселевший Демид. — Спасибо!
Настроение поднялось, он прыгал через две ступени по лестнице, а кончики ушей жутко горели.
— Вот я лопух! Элементарные вещи забыл. Не работаю на нормальной работе и посчитал, что другие живут также. Полина в одиннадцатом классе учится. В этом учебном году у неё выпускной. И я устрою ей шикарный выпускной!
В голове привычно щёлкнуло.
Демид оглянулся по сторонам. Осень! Сентябрь! Его любимое время года. Как там у Пушкина:
Первую строчку Демид заменил бы на другие «прекрасная пора», но с великим поэтом спорить не стал.
— Демидыч! Друг! — раздался крик. — Как я рад тебя видеть!
Демид остановился и увидел Димку. Тот шёл на него с пьяной улыбкой на лице, раскачивающейся походкой.
— Как здорово, что я тебя встретил! — Димка попытался обнять Демида.
— Ты откуда такой хорошенький с утра?
— О-о! День рождения! Всю ночь отмечали. Все спят, а нам вот, с другом, не хватило по чуть-чуть.
Демид посмотрел туда, куда махнул Димка. Там стоял бомжеватого вида мужик с неопрятной бородой и в давно не стираном джинсовом костюме.
— Ты мне займи немного. Сам понимаешь, в каком я состоянии. А надо ещё опохмелиться будет. Потом. Ты же настоящий друг.
Последняя фраза прозвучала двояко. Вроде и утверждение, и вроде, как вопрос. Рука привычно нырнула в карман, нащупала пару бумажек.
— Дим, я не могу тебе сегодня занять. Так получается…
— Ну, ты и жмот! Тебе для друга копейки жалко? — улыбка сошла с лица.
Вид нахохлившегося Димки показался жалким. Больной человек.
— До общаги со мной дойдёшь? — пришло в голову неожиданное решение.
— Общаги? А что там в общаге?
— Так я ведь… — начал было Демид, но махнул рукой. — Дойдёшь? Не пожалеешь.
— Далеко?
— Три остановки.
— Я тебе пешкун на дальние дистанции?
— Тебе бутылка нужна или нет?
— А две будет? — заинтересованно процедил Димка.
— Для тебя — будет.
Демид шёл впереди, а сладкая парочка тянулась за ним. Правильно он делает или нет? Думать на эту тему не хотелось. Осенние пейзажи нарядных аллей заставляли думать о более возвышенном и прекрасном. О Полине. Демид улыбнулся. Странное чувство овладевает им, когда он думает о ней. Будто она незримо присутствует рядом и его тело дрожит от счастья, что она рядом. Наверное, именно это люди называют любовью? Всегда и со всеми девушками у него были ровные дружеские отношения. Сердце так громко не стучало, тело не пробивала странная дрожь. И эти электрические заряды, которые проскакивают между ними, странные. С другими девушками ничего подобного не случалось.
— Подожди здесь, — остановил Димку Демид. — Боюсь, что тебя дальше не пустят.
— Как не пустят? Я что, не человек? И я, это, с тобой!
— В Таком состоянии, как у тебя — не пустят.
— Нормальное состояние! Ты чего гонишь?
— Тебе бутылка нужна?
— Две. Две бутылки!
— Хорошо, две. Тогда подожди на улице.
По пути в комнату встретилась комендантша. На бледном лице, как всегда, кислое выражение. Губы выделяются насыщенным красным цветом. Голос строгий, поучающий, словно она знает больше, чем все окружающие её.
— Почему приходите поздно? Вот будет у вас своя квартира, будете приходить, когда вздумается, а здесь правила. После полуночи вахтёр имеет право вас не пускать, чтобы не будить людей.
— Вы серьёзно? — опешил Демид.
— Более чем, молодой человек.
— Допустим, я работаю до часа ночи, значит, я не смогу попасть в общежитие?
— Совершенно верно.