Он поворачивается к ней.
— Как твоя спина, дорогая?
— Лучше. Немного. — Это правда. Сегодня, наверное, шесть баллов по универсальной шкале боли. — Мне нужно кое-что сделать. Ты должен остаться здесь, но не спускайся вниз. Если придет полиция и у них не будет ордера на обыск, пошли их подальше и позвони мне. Ты это понимаешь?
— Да. — Похоже, что понимает, но она этому не верит.
— Повтори это мне.
Он повторяет. Идеально.
— Если у них будет ордер, впусти их. Затем позвони мне и прими одну из этих таблеток. Ты помнишь, куда их положил?
— Конечно. — Он бросает на нее нетерпеливый взгляд. — Они в моем кармане.
— Хорошо. Дай мне одну. — И из-за его испуганного взгляда (он такой зайка) она добавляет. — На всякий случай.
На это он улыбается и поет:
— Куда ты уходишь, моя маленькая, маленькая?[157]
— Это неважно. Не беспокойся. Я вернусь не позже полудня.
— Хорошо. Вот твоя таблетка. Будь осторожна с ней.
Она целует уголок его рта, а затем импульсивно обнимает его. Она любит его и понимает, что всю эту кашу заварила она. Если бы не она, Родди так и продолжал бы бушевать, проводя свою пенсию за написанием ответов в различные журналы (журналы, которые он сам иногда с отвращением швыряет через всю комнату). Конечно, он никогда бы не опубликовал ничего о пользе поедания человеческой плоти; он был достаточно умен (в то время), чтобы понимать, как подобные идеи отразятся на его репутации. «Меня бы называли «Скромное предложение» Харриса»[158], — пробурчал он однажды (по ее инициативе он прочитал эссе Джонатана Свифта). Именно она подтолкнула его — их — от теории к практике, и им представился идеальный случай для проверки: тот латинос, который осмелился перечить ей насчет поэтической мастерской. Поедание якобы талантливых мозгов этого педика доставило ей удовольствие.
«И это помогло», — говорит она себе. — «Действительно помогло. Помогло нам обоим».
На журнальном столике в гостиной лежит сумочка Холли и ее кепка. Эмили натягивает кепку на голову, роется в сумочке, перебирая всевозможные мелочи из жизни Холли (включая маски и сигареты — ироничный контраст не ускользает от Эмили), и находит что-то похожее на карточку входа. Она прячет ее в карман. На каминной полке лежит револьвер женщины, которым она повредила руку Эм.
Телефон Гибни давно исчез, но Эмили покопалась в нем, прежде чем извлечь сим-карту, а затем засунуть ее в микроволновку для надежности. Доступ к телефону оказался достаточно простым: всё, что потребовалось от Эми, — это приложить отпечаток пальца потерявшей сознание женщины к экрану, а потом еще раз — при открытии службы определения местоположения в настройках конфиденциальности. Она увидела, что последними двумя местами, которые посетила Гибни перед приходом сюда, были ее офис и ее дом. Эмили не решается вернуться в жилой дом средь бела дня, но считает, что офис — более удачный вариант, поскольку проблемная женщина провела там немало времени.
У Гибни есть (скоро всё будет в прошедшем времени) партнер по имени Пит Хантли, и когда Эмили находит Хантли в Фейсбуке, она встречает удивительную удачу. Сам он публикует не так много, но комментарии и сообщения говорят Эмили все, что ей нужно знать: у него ковид. Он был дома, а теперь находится в больнице. Последний комментарий, опубликованный всего час назад, принадлежит некой Изабель Джейнс и гласит: «Завтра ты вернешься домой и встанешь на ноги через неделю или две! Выздоравливай, старый ворчун…», а затем — эмодзи медведя.
Если Гибни работает на мать эльфийки, она могла написать отчет. Если это так, и если это единственное — не считая самой Гибни, а она скоро станет лишь мокрым комком в пластиковом мешке для утилизации, — и если Эмили сможет получить бумажную копию… или удалить ее с компьютера Гибни…
Это рискованный шаг, но он того стоит. Тем временем их пленница будет становиться всё более жаждущей и всё более готовой говорить. «Может быть, ей даже захочется сигаретки», — думает Эмили и улыбается. Ситуация отчаянная, но она никогда не чувствовала себя более живой. И, по крайней мере, это отвлекло ее от болей в спине. Она начинает уходить, но потом передумывает. Она берет из холодильника парфе из эльфийки — серый, с красными завитушками — и заглатывает его.
Вкусно!
Она открыла для себя, что вначале человеческая плоть вызывает любопытство. Потом она начинает нравиться. В конце концов, ты начинаешь ее любить, и в один прекрасный день ты уже не можешь насытиться ею.
Вместо того чтобы выйти через кухонную дверь в гараж, она идет длинным путем, чтобы снова поговорить с Родди.
158
«Скромное предложение» — анонимно изданный в 1729 году сатирический памфлет Джонатана Свифта с предложением продавать детей ирландских бедняков для употребления в пищу представителями высших слоёв английского общества