Она вспоминает вечеринки с пластинками, когда училась в старших классах, парней в спортивных костюмах и девушек в платьях. Она вспоминает, как они танцевали под песни «Трясись» (Ди Ди Шарп), «Бристольский топот» («Давелс»), «Ватуси» («Каннибал и охотники за головами»). Название группы, которое сегодня сочли бы политически некорректным, думает она.
Родди ставит тарелки на стол и подает: овощи, картофель и из духовки главное блюдо: трехфунтовое жаркое, приготовленное до идеального состояния. Он показывает ей жаркое, кипящее в собственном соку (и нескольких травах, фирменное блюдо Родди), и она аплодирует.
Он нарезает печень ломтиками, украшает их жареным луком и подает тарелки на стол. Теперь Эм чувствует, что в ней проснулся волчий аппетит. Сначала они едят молча, но по мере того, как их желудки наполняются, они говорят, как обычно, о былых временах и о тех, кто ушел из жизни. Список удлиняется каждый год.
— Еще? — спрашивает он. Они съели изрядную порцию жаркого, но осталось еще много.
— Не могу, — говорит она. — О, боже мой, Родни, на этот раз ты превзошёл сам себя.
— Выпей еще немного вина, — говорит он, наливая. — Десерт оставим на потом. Тот сериал, который тебе нравится, начинается в девять.
— «Материалы дела о привидениях», — говорит она.
— Именно тот. Как твой радикулит, дорогая?
— Думаю, немного лучше, но если ты не возражаешь, убери и помой посуду сам. Я бы хотела пройтись по оставшимся образцам письменных работ.
— Я нисколько не против. Моя бабушка говорила: тот, кто готовит, тот и убирает. Находишь что-нибудь стоящее?
Эм морщит нос.
— Два или три прозаика, которые не совсем ужасны, но это слабый комплимент, да?
Родди смеется.
— Очень слабый.
Она посылает ему воздушный поцелуй и укатывает на инвалидной коляске.
2
Позже, когда таймеры вдоль Ридж-роуд отключили все рождественские огоньки, Эм погружена в сериал «Материалы дела о привидениях», в сегодняшней серии которого следователь-экстрасенс картографирует «холодные точки»[36] в особняке в Новой Англии, выглядящем как ветхая версия их собственного дома. Ей становится немного легче. Еще слишком рано чувствовать настоящее облегчение от печени и вина… или нет? Спина определенно расслабилась, и стреляющая боль в левой ноге кажется не такой уж жестокой.
На кухне работал блендер, но теперь он останавливается. Минуту спустя входит Родди, неся на подносе два стакана охлажденного шербета. Он переоделся в пижаму, тапочки и синий велюровый халат, который она подарила ему на прошлое Рождество.
— А вот и я, — говорит он, протягивая ей один из стаканов и длинную ложку. — Десерт, как и обещал!
Он садится рядом с ней в свое кресло, завершая образ пары, на которую в кампусе часто указывают как на хороший (нет, идеальный) пример романтической любви.
Она поднимает стакан.
— Спасибо, любимый.
— Большое пожалуйста. Что там в сериале?
— Холодные точки.
— Сквозняки.
Она бросает на него взгляд.
— Бывших ученых не бывает.
— Совершенно верно.
Они смотрят телевизор и наслаждаются десертом, поглощая ложками смесь малинового шербета и мозгов Питера Стайнмана.
3
Одиннадцать дней до Рождества. Эмили Харрис медленно, но верно идёт от почтового ящика на Ридж-роуд, 93. Она поднимается по ступенькам крыльца, упершись кулаком в поясницу с левой стороны, но это больше привычка, чем необходимость. Боль от радикулита еще вернется, она это знает по своему горькому опыту, но пока что она почти не ощущается. Она оборачивается и одобрительно смотрит на красный бант на почтовом ящике.
— Венок я повешу позже, — говорит Родди.
Она вздрагивает и оглядывается.
— Подкрадываешься к девушке?
Он улыбается и показывает вниз. Он в носках.
— Бесшумный, но смертоносный, вот такой я. Как твоя спина, дорогая?
— Неплохо. Даже отлично. Как твой артрит?
Он вытягивает руки и сгибает пальцы.
— Молодец, чувак, — говорит она, имитируя австралийский акцент. Вскоре после своего двойного выхода на пенсию они отправились в страну Оз[37], арендовали кемпер и пересекли континент от Сиднея до Перта. Это была незабываемая поездка.
— Он был хорошим малым, — говорит Родди. — Да?
Ей не нужно спрашивать, о ком идет речь.
— Да, был.
Хотя они не знают, как долго продлится эффект. Он — самый юный из тех, кого они когда-либо похищали, едва достигший половой зрелости. Они еще многого не знают о том, чем занимаются, но Родди говорит, что учится с каждым разом всё больше и больше. Кроме того (и это очевидно) выживание является главной директивой, первейшим приказом.