— Бог в помощь, — поднялся и Серапионыч.
— Если сам себе не поможешь, то и бог не поможет, — возразил Дубов, вставая следом за ними.
— Да, так вот насчет монетарной загадки, — как ни в чем не бывало продолжал Рыжий, пока они спускались вниз по склону холма. — До недавнего времени Мангазея расплачивалась с Царь-Городом в основном золотыми монетами, часто заморскими, это не считая натуральных продуктов. А последнее время оттуда стали поступать все больше отечественные деньги, медь и мелкое серебро. Нет, ну есть, конечно, и заморские золотые, но в них повысился процент фальшивости.
— Занятно, — хмыкнул Дубов и что-то черкнул к себе в блокнот.
— И более того, — продолжал Рыжий, — до меня доходят смутные сведения, что наиболее ценные монеты и даже изделия из драгметаллов в Мангазее просто изымаются из оборота и куда-то исчезают, как будто проваливаются в бездонную бочку. На текущей экономике это пока что никак не сказывается, но если данная тенденция продолжится, то это придаст дополнительный стимул к ликвидации Кислоярской государственности.
Серапионыч, слушая разглагольствования Рыжего, только дивился его образованности — в отличие от Дубова и Селезня, доктор еще не знал о происхождении царь-городского монетариста.
— Извините, господин Рыжий, но я не специалист в финансовых делах, — заметил Василий, — и едва ли смогу выяснить, куда уплывают деньги. Это, знаете, посложнее, чем расследовать какое-нибудь убийство.
— Ну, кое-что выяснить вы сможете, — возразил Рыжий. — В этом вам поможет наш колдун Чумичка.
— А кстати, как там Чумичка? — подхватил майор. — Хороший мужик, я его уважаю.
— Сейчас вы с ним встретитесь, — ответил Рыжий. — Глядите туда.
И действительно, за разговорами они спустились с холма и дошли до узкой лесной дороги. Там стояла карета Рыжего, а на месте возницы восседал Чумичка.
ГЛАВА ВТОРАЯ. ПОНЕДЕЛЬНИК — ДЕНЬ ТЯЖЕЛЫЙ
Василий Дубов проснулся от монотонной тряски и поначалу не мог сообразить, где он находится.
Прошлая ночь вся прошла в делах — сначала добирались от Горохового городища до Царь-Города, затем Василий входил в курс дел, давал последние напутствия майору Селезню и доктору Владлену Серапионычу, сам принимал напутствия от Рыжего и колдуна Чумички, а под утро выехал из столицы в крытой повозке в сопровождении странствующих скоморохов Антипа и Мисаила — они, по мысли
Рыжего, должны были оказывать Василию всемерную помощь в его мангазейских расследованиях.
Сквозь разноцветные стеклышки в небольшом окошке проникал яркий свет — стало быть, день уже в полном разгаре. Детектив поудобнее устроился на куче соломы, служившей ему постелью, и извлек из кармана свой незаменимый блокнот. На последней заполненной странице значилось: "Новая Мангазея. 1. Утечка денег. 2. Убийство воеводы Афанасия. 3. Подметные письма".
— Ну что ж, это дело по мне, — пробормотал Василий. — Вот только с чего начнем?
Повозка была разделена на две неравные части: меньшую заднюю, где на соломе проснулся детектив, и более большую переднюю, откуда через полупритворенную дверцу до Василия доносилось лягушачье кваканье, перебиваемое некими драматическими стихами, которые с выражением читал один из скоморохов. Причем, судя по всему, читал он как минимум за двоих персонажей, не пропуская и авторских ремарок:
— Княжна Ольга: "Ах, Григорий, ты меня слышишь? Ты словно холодом нынче дышишь. Будто тебе я и не жена". Григорий: "Я твой супруг навеки, княжна". Ольга: "Господи, что ты сделал со мною? Как я стала его женою? Спала с глаз моих пелена". Григорий: "Теперь ты навеки моя жена". Ольга: "Твои глаза — будто острый нож!.. Нет, меня так просто ты не убьешь. Отыдь от меня, лживая мразь!". Григорий: "Поздно, любимая, теперь я — князь". Ольга: "Убийца ты, кровопивец, сатана!". Григорий: "Довольно! Прощайся с жизнью, княжна". Григорий бросается на Ольгу с мечом, та падает окровавленная. Ольга: "Умираю, не помолясь...". Григорий (с торжеством): "Все, теперь я полноправный князь!".
Василий встал с соломы и, стараясь сохранять равновесие, прошел в переднюю "комнату", наполовину увешанную разными театральными камзолами и уставленную прочим реквизитом — там Антип, высокий светловолосый человек, внешне мало похожий на артистическую натуру, расхаживая по ограниченному пространству, продолжал читать пьесу. Из чего детектив логически вычислил, что лошадьми правит Мисаил.
— Добрый день, Антип, — позевывая, сказал Василий. Антип оторвался от чтения: