- Все, хватит сынок, ты их сделал, - на него смотрели добрые и понимающие глаза друга Василича, но это был другой Василич...
* * *
- Согласно приказу Министерства Обороны из Вашей части, Вы отправляетесь для наведения конституционного порядка в Чеченскую Народную Республику. Старший лейтенант Павлов, Вы назначаетесь старшим группы в количестве тридцати человек. Кого Вы с собой возьмете - подумайте на досуге.
Павлов построил свою роту.
- Ребята, вы знаете, что сейчас происходит в Чечне. Мне нужны добровольцы. Желательно из тех, кто отслужил больше года.
Каждый думал о чем-то своем.
- Слышь, Василич, я тебе там нужен? - спросил Холод, когда группа была уже набрана.
- Ты лишний, сержант.
- Я тебе там нужен?
- Да.
- Тогда я иду с тобой.
Вечером Павлов позвонил в штаб полка и сообщил командованию, что с ним туда идет тридцать один человек.
* * *
Казалось, эта земля прокляла их. Куски развороченного человеческого мяса, запах пороха, раздражающий ноздри, смерть молодых ребят. Его война и в то же время какая-то чужая. Он видел лица этих людей, которые ненавидели его, солдата.
Первый раз в жизни он убил человека, защищая свою жизнь.
Безумный, обкуренный гашишем наемник, намертво приросший к своему пулемету, несколько часов подряд поливал огнем, мешая двигаться дальше Его взводу. Двигаться к той намеченной высотке.
Прикрываемый автоматом Василича, Холод подполз к разрушенному дому. Взяв в руки нож, он медленно, словно тень, подкрадывался к этому безумному арабскому пулеметчику. Он почувствовал, как кровь сочится между его пальцев, когда воткнул тесак в горло врага и перерезал сонную артерию. Сколько их там осталось на этой высотке?
Он увидел на этой войне все. Молодых солдат с отрезанными ушами, яйцами, изуродованными лицами. Он чувствовал запах еще не впитавшейся в землю крови.
Однажды молодой мальчишка с обыкновенным русским именем Ваня вышел из дома покурить. Его крик оборвал спокойствие ночи. Холод видел, как этот мальчик корчится на земле с простреленными ногами. Тех, кто к нему пытался подойти, смачно отстреливали из снайперской винтовки. И последнюю пулю этот паренек получил не в грудь и не в сердце, а между ног.
- Снайперша, сука, - сказал тогда Василич.
Они ушли вдвоем. И где-то там, среди развалин кишлака, они взяли симпатичную молодую женщину тридцати пяти - сорока лет, говорившую с легким прибалтийским акцентом.
- Ты же, тварь, детей убиваешь! Ванька мог сыном твоим быть
- Деньги решают все, - сжав зубы, выхаркнула она.
Да, деньги действительно решают все. Кому нужна была эта война? Горному пастуху, которому в принципе все равно в стране с каким названием пасти баранов? Ведь даже он понимает, что если сменить название и получить независимость, то травы больше не станет, а бараны жирнее не будут. Вся интрига была где-то там, наверху. Люди двух наций в дорогих костюмах расставляли черные и белые фигурки на шахматном поле боевых действий, безжалостно разменивая их жизни.