Он уселся в машину и вспомнил, что по молодости видел редактора в одном из питерских клубов за диджейским пультом. Тогда он еще не был рыбой с раскрашенными плавниками. Он просто среди хаоса звуков наслаждался на полную катушку настоящей жизнью, без аквариума…
2 глава - 4
– Ну и город, – Кирилл плюхнулся на огромный кожаный диван посреди гостиной с камином и посмотрел на Холода, который критически изучал в зеркале свое отражение в дорогом костюме, – к приему что ли готовишься? – улыбнулся Кирилл.
– Ты, Кирюха, «приёмами» не разбрасывайся, а то и правда примут, – в гостиную вплыл Вова с кусками рыбы, вкусно шкворчащими на чугунной сковородке, – будет кто?
Кирилл вскочил и потянулся к сковородке, но Вова хлопнул его по руке:
– Ты сырую ешь, самурай, суши иди вон себе крути!
– Спасибо, Володь, – в гостиную вышла Тея в дорогом вечернем платье и в туфлях на высоком каблуке, – но я надеюсь, нас там все-таки накормят.
– Ну как хотите, – Вова поставил сковородку на не струганный дубовый стол, и Кирилл тут же, словно кот, стащил жирный кусок, закинул его в рот, и, обжегшись, подул на пальцы:
– Вкусная!
– А то! – рассмеялся Вова, – не то, что сырая! Может она и полезная, только глисты от нее, говорят. Никогда бы ихнюю хавку жрать не стал! – Вова подцепил кусок со сковородки и смачно впился белыми зубами в нежное мясо, – как они там эти косые живут? – продолжил рассуждать Вова, – тараканов, гусениц, кузнечиков, червяков жрут!
– Они их, Вова, не жрут! Они их туристам вроде тебя скармливают и угорают над вами, – заржал Кирилл.
– Да чтоб я…
– Точно! Не ты! – повернулся к нему Холод, – это ж не Вова у нас лягушек во Франции жрал и добавки просил.
– Так это случайно, – попробовал обидеться Вова, – они ж не сказали, что это лягушки. И вообще…
– Хватит уже о еде, – остановила их Тея.
– Точняк! Поговорим лучше о приключениях, – рассмеялся Кирилл и еле увернулся от подзатыльника сестры.
В это время с лестницы в зал спустился Хосе. Под черной рубашкой с пиджаком на шее красовался белоснежный римский воротничок священника.
– О! Святой отец! – Кирилл запрыгнул на подоконник и откусил кусок рыбы, – покайтесь, люди грешные!
– Что-то я себя неудобно чувствую, – Хосе оглядел всех присутствующих, – все-таки я и вдруг…падре?
– Не парься, – остановил его Холод, – покаявшийся грешник семи праведников стоит. И вообще, первым в рай разбойник попал, который покаялся. Так что… значит и нам можно. Мы вроде Бога за последнее время не сильно гневали, так что, думаю, прокатит, – Холод взглянул на Тею.
– А если обряд какой попросят? – не унимался Хосе, – причастить или грехи отпустить…
– А ты им по-испански говори: «На все воля Божья», крести и водой святой брызгай. Они все равно ни фига не понимают, – перебил его Кирилл.
– Так это ж грех, – посмотрел на него Хосе.
– Не. Грех – это то, что мы из Вовы архитектора сделали, – сказал Холод, – а еще грешнее было бы, если б мы ЕГО в святые отцы нарядили. Такой только кулаком причастить может в ухо слева. Так что давай, Кирюх, собирайтесь и по схеме. Все помнишь?
– Угу, – кивнул Кирилл, – он говорит по-испански, а я типа перевожу. Долго не задерживаемся, на вопросы отвечаем уклончиво. Да если честно, я вообще сомневаюсь, что туда кто-то придет.
– Придут! Еще как! – рассмеялась Тея, – ты бы видел, как на нашего падре женщины в городе пялились, пока мы с ним до магазина шли!
Холод рассмеялся:
– Ну тогда смотрите там, не грешите сильно. И смотри, Кирилл, чтоб без номеров.
– Нормально все будет, – Кирилл взял со стола полотенце и вытер руки, но Тея схватила его за подбородок и строго посмотрела в глаза брата, – да не накосячу я, систер! Я с одноразовым сексом завязал. Я вообще переводчик! Мне сан не позволяет!
– Мия тебе не позволяет, – усмехнулся Вова и хлопнул Кирилла полотенцем по затылку, – а то сразу харакири писюна сделает.