– Точно! – Арина поправила очки, – и потом хранили в этих больших холодильниках.
– А давайте подумаем – что? – сказала Алина, – не продукты уж точно. Здесь все свое. А во время войны рыбы, говорят, еще больше было. А может они что-то отсюда вывозили?
– Вот теперь я не уверен, – Хосе еще раз оглядел заросшую березняком полосу, – ни один самолет здесь не взлетит, места для разбега мало. А вертолетов, насколько я знаю, тогда еще не было. А ну-ка пойдемте…
Компания бодро зашагала к остаткам взлетной полосы. Еще через полчаса они нашли обломок плиты, который непонятно почему был выкрашен в когда-то ярко-красный цвет.
– А это еще на фига? – посмотрел на Хосе Вова.
– Все просто. Это не взлетная полоса, – Хосе отряхнул от пыли руки, – это точка сброса. У тебя чья карта? Немецкая! – Хосе посмотрел на Арину, – а теперь подумайте. Если бы русские узнали, что здесь аэродром, то попытались бы его разбомбить. И почитайте, что написано на карте. Наверняка не аэродром.
– Красный квадрат, – перевела Арина.
– Вот! Теперь все на свои места встало, – Хосе развел руками, – это точка сброса, которую ясно видно зимой, летом и ночью.
– А ночью как? – удивился Вова.
– Просто, – усмехнулся Хосе, – факелы по бокам зажгли, и электричество не надо. Мы так в джунглях делали, когда… – Хосе замялся.
– А-а-а! – обрадовано воскликнул догадавшийся Вова, – они сбросили и в эти ящики сложили! Типа что-то скоропортящееся. И бомбить никому это не надо! Наши пару раз пролетели, увидели этот квадрат Малевича, посчитали фашистов долбодятлами и не стали на это дело даже бомбы тратить.
– Осталось понять, что они сбрасывали, – Алина засунула руки в задние карманы джинсов.
– Наверное, то, о чем никто не должен был узнать, и то, что должно было храниться в холоде, судя по саркофагам, – подвела итог Арина.
– А дороги куда отсюда ведут? – спросил Алину Хосе.
– А тут всего одна, – ответила за сестру Арина, – из города сюда… – она запнулась, – а дальше в психиатрическую больницу на хуторе, а там… тупик.
– Покажи карту, – Вова посмотрел на девушку.
– Ты же не картежник? – усмехнулась она.
– Нормально, – ответил Вова серьезно, – я за тупографию слышал.
– Топографию, – поправила его Арина.
– Да ладно, – Вова взял карту, – вот он наш мифический Бермудский треугольник. Аэродром – его вершина, стоящая отдельно. Дальше две стороны и еще две вершины. Вот это, я так понимаю, церковь, а это крепость, – Вова выдернул из сумки Арины ручку, и к ее негодованию нарисовал на старой карте треугольник, – и в центре у него… – Вова слегка замешкался… – что это? Дом какой-то типа.
– Это не какой-то дом, – Арина посмотрела на Вову поверх очков, – это дом нашего мэра, господина Хофа… Так, ребята, поехали, – засуетилась Арина, – надо срочно в архив. Кажется, я начинаю понимать кое-что.
– А я пока по пути погуглю, – осмотрелся Вова, – про «вундервафе» и про то, что хранить в этих бетонных чемоданах могли.
– Научил Киря на свою голову, – рассмеялся Хосе и хлопнул дверью пикапа.
3 глава - 2
– А ты в них уверен? – Холод посмотрел на Вована и кивнул в сторону гостиной, где сестры знакомились с Кириллом и Теей.
– Ну как бы я… – Вован немного покраснел.
– Вованчо! – рассмеялся Холод, – по-моему кому-то Амур наконец-то пробил заплывший жирком бронежилет! – Холод несильно ткнул кулаком Вована в живот, – какая из них?
Вова поморщился:
– Та, которая в очках.
Холод выглянул в гостиную:
– Там в очках только Кирюша, – усмехнулся он.
– Ну в кедах еще. Вон та, – Вова показал рукой.
– Ты ей тогда скажи, чтобы она их не снимала, а то у вас с Хосе международный конфликт снова случиться может, – Холод посмотрел на щеку Вована, украшенную синяком.
– Да не. Мы уже все порешали.
– Ну понятно. Консенсус установлен, – Холод похлопал Вована по плечу, – пойдем, тогда, послушаем неизвестные страницы Второй Мировой Войны.
Они вошли в гостиную, где Арина уже разложила на столе кучу бумаг и достала из сумочки очки.