Ичи прикрикнул на Тоширо и Джиро, которые, открыв рты, пялились на вывеску магазина мужского интимного белья. Мики подтолкнул их, с улыбкой взглянув на обнимающихся трансвеститов, и они поспешили дальше по узким улочкам только начинающего просыпаться квартала порока с зевающими нигерийцами и китайскими проститутками.
Ичи уверенной походкой шагал вперед, до сих пор не понимая, как на этом маленьком пятачке всего в сорок тысяч квадратных метров смогли уместиться триста секс-шопов, больше сотни «Лав-отелей», и тысячи баров и ресторанов. Он уставился на очередную вывеску над баром, где за три тысячи йен предлагали ночь, полную халявного алкоголя и общество какой-то толстокожей танцовщицы, больше похожей на слона.
Вывески заведений Кабуки-Тё продолжали загораться, расцвечивая сумерки неоновым огнем. Стали появляться сутенеры в дорогих офисных костюмах и самые ранние якудза, одетые в белые майки, простые джинсы, и не стесняющиеся своих татуировок. Но их час еще не настал. К полуночи их здесь будут тысячи.
Мики аккуратно тронул Ичи за плечо и кивком головы указал на черную «Тойоту Центори», мечту каждого жителя страны Восходящего Солнца с пугающим для японцев номер «44», обозначающим смерть.
Среди огромных неоновых вывесок с трудом можно было разглядеть скромную табличку с золотыми буквами «Корпорация Ямаги-Сан».
Ичи повернулся к Тоширо с Джиро. В руках тех тускло блеснули пистолеты с глушителями. Мики достал телефон, и его тонкие пальцы быстро побежали по экрану. Через несколько секунд все камеры и вывески в этом районе погасли, уступив место фиолетовому токийскому туману.
Ичи махнул головой Тоширо и Джиро, и они исчезли в переулке, а Мики остался стоять, прислонившись спиной к стене кирпичного здания, изучая меню соседнего клуба, предлагавшего сегодня своим посетителям импровизированный вагон метро с проститутками, одетыми в школьную форму, которых можно было не только облапать, но и трахнуть прямо там.
Невысокий охранник, напуганный пропажей неона, даже не успел понять, как пистолет Тоширо бесшумно вышиб из его головы мозги. Второй, вышедший из-за угла, воткнулся прямо в глушитель Джиро, и, получив несколько тихих пуль, сполз по стене.
Охранник, стоявший у входной двери, нагнулся, чтобы завязать шнурки. В этот момент тяжелая рука Ичи опустилась на его голову. Хрустнули шейные позвонки, и его тело безвольно стекло вниз по мраморным ступенькам.
Ичи ударом ноги вышиб дверь. Сидевшие на кожаных диванах якудза так и остались сидеть, вдавленные в дорогую обивку выстрелами Тоширо и Джиро.
Джиро взял бутылку виски с барной стойки, сделал глоток, и всадил пулю в лоб попытавшемуся пошевелиться бандиту.
Они поднялись по узкой лестнице на второй этаж, и Ичи мощным ударом насадил на нож выскочившего из-за угла амбала, который кубарем покатился вниз, пересчитав головой все ступеньки.
Тоширо повернулся к попытавшемуся пошевелиться у подножья лестницы телу и с улыбкой всадил пулю в торчащую сквозь белую рубашку истатуированную драконами грудь.
Ичи, не останавливаясь, пошли вперед по коридору. Еще одному охраннику Джиро прострелил шею, а Ичи распахнул дверь.
Ямаги поднялся с кожаного кресла и попытался отпихнуть прилипшую у него между ног проститутку, но вместо него это сделал Тоширо, выстрелом размозжив девице затылок.
Ямаги со спущенными штанами недоуменно уставился на Ичи, снимавшего со стены катану с золотой рукояткой. Взяв ее в руки, он резко дернул меч из ножен. Тоширо и Джиро свалили Ямаги на пол, наступив ногами на руки. Ичи взглянул на спину босса всех боссов, на которой застыл летящий в прыжке к звездам пес… Он улыбнулся и взмахнул самурайским мечом.
Токийский эпилог - 2
– Вот как бы и все, – Холод поднял голыш и запустил его в бегущую с севера балтийскую волну, – хиропоновая сказка закончилась.
– Ага, – улыбнулась Тея и тоже подняла гладкий камушек, добела облизанный морем, – зато теперь у меня много пациентов. Кстати, Хофа младшего тоже можно вылечить. То, что в нем осталось – это не рефлексы, а долговременная память, которая спасла его рассудок. Счастливое детство – это то, что сегодня сможет вернуть его в реальность. Все же было нормально, пока этот, так называемый отец не появился в их жизни.