– Прямо как у нас, – засмеялся Вован, – только у нас в основном у барыг цыган такие поселки. Да, кстати, там дома-то очень приличные, двухэтажные даже. Но они наркоту там продают…
– Бывает, – махнул рукой Жид.
Холод откинулся на сиденье и представил грязного потертого жизнью Мирчу со старухой мамой в поеденном молью старом цыганском платке на голове, но все его представления разбились о четырехэтажный особняк, который стоял прямо на въезде в квартал.
– Здесь цыгане миллионеры живут, – улыбнулся Жид.
– Наша Рублевка отдыхает! Это ж откуда у них столько бабла? – Вова открыл рот, разглядывая огромные особняки с мраморными белыми колоннами, гордо вылезающими из-за украшенных серебряными прутьями заборов, и золотыми флюгерами на никелированных крышах, крутящимися на ветру.
– Медь воруют, – пояснил Жид.
– Это ж сколько меди своровать надо, чтоб такое отгрохать? – Вова кивнул на огромный пятиэтажный дом, кованные ворота которого украшал серебряный герб с буквами-вензелями судя по всему из настоящего золота.
– Я же говорю, здесь жизнь другая, и цены другие, – ответил Жид, – а потом, – Жид рассмеялся, – вы цыган действительно не знаете. Для цыгана что главное? Понты. Этот дом – сарай по сути дела. Внутри пустышка и три-четыре комнаты.
– Только вот не надо рассказывать, что они тут нищеброды, – не успокаивался Вова, – вон какие тачки во дворе стоят!
– А ты посмотри, что у них в гараже стоит! Я же говорю, для цыгана понты важнее всего, – расхохотался цыган, – цыган хорошую тачку никогда в гараж не поставит! Надо, чтобы все видели. И пусть она сгниет под дождем и снегом – он себе новую купит. А дома, я же говорю – пустышка. Лестниц много и всего несколько комнат. А лучше всего – комната для гостей. Они туда все тащат, чтобы зашел гость и охренел! У меня раньше тут дружбан жил, царствие ему небесное, – Жид перекрестился, – когда кабель рубил – током рубануло. Обгорел так, что пепел в сапоги резиновые осыпался. Так вот у него кресло стояло из бивней мамонта. Своей овчарке он зубы золотые поставил. А сам в рваных трениках и калошах всю жизнь ходил. Правда галстук золотой был, и по полкило золота на каждом пальце. Многие цыгане в этих домах даже не живут. Вон, во дворе шатер стоит, или сарай какой, коврами обитый. Они там живут и веселятся. Огородик разобьют, живностью обзаведутся – коровы, свинки, лошади.
Словно подтверждая слова Жида, на перекресток выехал побитый кабриолет «Ауди ТТ». Старый цыган с трубкой во рту и в рваной папахе прямо из машины погонял прутиком переходящих дорогу коров. Холод повернулся и только сейчас увидел знак «Осторожно, животные».
Через сотню метров они встретили повозку с лошадью, в которой по груде медного мусора ползали молодые поросята.
Холод увидел недостроенный дом:
– А этот чего не достроили? Бабки что ли кончились?
– Ага, – кивнул Жид.
– Ну ничего, еще наворует и достроит, – хмыкнул Вова.
– Нет, – серьезно ответил Жид, – если у цыгана бабки кончились, то это уже навсегда.
Он остановился и припарковал джип возле высокого, трехэтажного особняка, больше напоминающего готический замок с тремя башнями. Над дубовыми дверями красовался горящий неоном огромный знак доллара.
– Это что, обменник что ли? – засмеялся Холод.
– Не, это типа примета такая, – пояснил Цыган, – чтобы деньги залетали. Здесь Мирча со старухой мамой живет.
Жид вылез из машины и бесцеремонно пошел к калитке. Холод и Вован направились за ним.
– Эй, Мирча, открывай! – Жид достал револьвер и застучал по стальным прутьям, – давай, брат, это я приехал!
– Чего тебе надо, падла вонючая? – раздался женский скрипучий голос.
Слова предназначались то ли Жиду, то ли поросенку, который пытался носом перевернуть кадку с торчащей из нее пальмой.
– Здоровья тебе, тетя Мындра, – крикнул Жид через забор, – мне бы Мирчу повидать!
– К дьяволу иди со своим здоровьем! И оба там оставайтесь! – крикнула Жиду тетка и куда-то пошла.
– Эй, тетя Мындра. Подожди! – цыган подпрыгнул над забором, – Мирчу-то позови!