Холод и Баир, подхватив под руки обвисшее тело, вышли в коридор, где их уже ждал самый первый охранник с тележкой, наполненной грязным бельем. Баир с Холодом закинули туда мексиканца, присыпали сверху простынями и наволочками и покатили в прачечную.
В прачечной в это время было пусто. Охранник посмотрел на Баира, и тот протянул деньги старшему офицеру, дежурившему в прачечной, который тут же невозмутимо отвернулся.
Вытащив тело из тележки, они закинули его в кузов старенького пикапа и собрались уже было закидывать его грудой белья, но мексиканец-охранник остановил их, связав руки, валявшегося без чувств лохматого, а в рот засунул ему грязный носок. Открыв шкаф, он вытащил постиранную и отглаженную одежду Баира и Холода и с улыбкой протянул ладонь. Баир сплюнул и положил туда еще одну «котлету».
Офицер из прачечной тем временем, снял фуражку и с размаху стукнулся головой об алюминиевый котел. Почесывая шишку, он вызвал водителя, невысокого мексиканца в шляпе «Сомбреро» с оборванными полями. Баир, скривив рожу, уже потянулся за очередной пачкой денег, но офицер вытащил электрошокер и поднес его к шее водителя. Не разобрав ни слова, Холод с Баиром по жестам поняли, что, если тот откроет рот, его маме, трем дочерям, двум сыновьям, жене и бабушке отрежут голову. Тот испуганно кивал, пока Баир и Холод переодевались, скидывая свою тюремную одежду в освободившуюся тележку.
Критически оглядев их, охранник поправил лацкан на пиджаке Холода и вручил им документы и телефоны вместе с широкой улыбкой.
Холод и Баир залезли в кабину пикапа, и машина, звякнув своим древним «фордовским» движком, тронулась.
Ворота тюрьмы открылись. Охранники, понюхав грязное белье, поморщились и даже не стали заглядывать в кузов. Два других поста проскочили очень быстро. Всем было плевать, что и куда едет, потому что в маленьком телевизоре показывали, как мексиканская сборная по футболу у кого-то выигрывает прямо в этот момент.
Водитель сам приподнял шлагбаум, и грузовичок помчался по пыльной дороге дальше.
Тюрьма-коробка для торта исчезла за горизонтом вместе со своей коррумпированной начинкой и развязанной ленточкой охраны.
- Охренеть, - Баир посмотрел в окно, - у нас что-то там придумывать приходится, а здесь дал бабки и делай, что хочешь.
- А больше дашь – они сами за тебя все делают, - засмеялся Холод и посмотрел на мексиканца, который с улыбкой вертел регулятор громкости на старой кассетной магнитоле.
- Ты прикинь, помню мы, - Баир посмотрел на Холода, - из-под Свердловска с другом в бега податься хотели. Так вот нас на промзоне-«деревяшке» на дно вагона положили, а сверху щепой и стружкой засыпали. Не, ну для приличия, конечно, телагами мы накрылись. А вертухаи на въезде эти вагоны железными штырями шмонали, ВВшники, злые, как собаки. А штыри острые, как копья, метра по три длинной. Кента моего и проткнули. Он заверещал, как резанный. Нас откопали, в карцере трое суток ломали и баландой из этих опилок кормили. А здесь, - Баир махнул рукой, - одно слово – Мексика. Интересно, чего они своему куму объяснят, как у них ЗЭК сбежал?
- Скажут, поди, избил их и через стену перепрыгнул, - засмеялся Холод.
- Ты эту стену-то видел? – поморщился Баир.
- Поверь, за те бабки, которые мы им дали, они к этой стене еще и лестницу сами поставят, и скажут, что он ее по ночам из лепешки и простыней мастерил.
- Так он же этот… вегета… - не понял Баир.
- Ну, скажут из кукурузы, а перекладины из фасоли, - Холод хотел еще что-то сказать, но чуть не врезался головой в стекло – пикап остановился.
На дороге их встречали Хосе и Роберто на стареньком микроавтобусе «Мерседес».
Откопав начавшего приходить в себя мексиканца, они закинули его в салон «Мерседеса», где Баир на всякий случай еще раз опустил ребро ладони на его шею. Хосе протянул Баиру бумажный скотч и перелез из салона за руль.
«Мерс», попетляв по узким дорогам, очень скоро въехал в один из беднейших кварталов мексиканской столицы, с трудом протискиваясь между домами, больше похожими на коробки для обуви.
Минут через двадцать они причалили к двухэтажному зданию с заколоченными окнами. Холод с Баиром подняли под руки уже окончательно пришедшего в себя мексиканца, который начал что-то попискивать через скотч. По ступенькам вслед за Робертом, открывшем по очереди пять замков, висящих на двери, они втащили его в полностью голое помещение с болтающейся на потолке тусклой лампочкой без абажура.