- Асэтэ кохэр, Тарантула! Мне плевать на этих русских. Мне нужен сальвадорец из «Сомбра Негра». Делайте с этими русскими что хотите. Мне нужен этот сальвадорец и мой муррда братец! Сальвадорца я посажу его худой задницей прямо на пальму, с которой до этого срежу все верхушки! А у моего брата узнаю, где его семья и скормлю его шакалам.
- Крокодилам, - поправил ее Тарантула.
- Тарантула, это неважно, кто будет жрать его гнилые потроха, - Мадра рассмеялась, - мне нужен его сын. Он моя кровь. Пока он юн. Но если он получит должное воспитание, он сможет повести тех, кто останется после меня. Поэтому, - Мадра налила себе еще один стакан текилы, выпила и звонко рыгнула, - приведи четырех индейцев. Наша Мадонна с косой хочет испить свежей крови. Тогда у нас все получится.
Мадра повернулась к зеркалу и уставилась на свое отражение-череп в зеркале. Тарантула тихо вышел из комнаты. На выходе его поджидал брат близнец Тито.
- Что эта сумасшедшая бруха хочет на этот раз? Смотрю, сегодня она в хорошем настроение, - усмехнулся Тито и поправил автоматическую винтовку М-16 за спиной, - на этот раз она не кидалась в тебя бутылками.
- Ей нужны четыре индейца, - ответил Тарантула.
- Что, один уже не может ее трахнуть как следует? – рассмеялся Тито.
- Нет. Наша мигера задумала принести жертву. Она слышала голос своего папы, которого сама и грохнула. Так что возьми четверых на плантации, подохлее которые, и притащи к сеноту. Наша жрица будет молиться своей мамочке, - Тарантула похлопал по плечу брата.
Мадра нетвердой походкой вышла с виллы и пошла к сеноту, естественному провалу в пещере, на дне которой плескалась голубая, как небо, вода. Она подошла к огромному каменному столбу, к которому был привязан человеческий скелет, украшенный золотыми цепями, браслетами и перстнями. На расположенных у подножья каменного столба волунах торчали горящие красные свечи. Легкий весенний ветерок развевал остатки рыжих волос на черепе. Мадра заглянула в пустые глазницы и прижалась лбом к столбу:
- Здравствуй, мама. Я говорила с нашим отцом. Он сказал, что тебе нужны еще жертвы. Я принесу их, - мадра рассмеялась, - ведь ты не виновата, мама, что родила настоящую меня и моего глупого и слабого брата. Прими эту жертву, как ты приняла нашего маленького братишку. Или иначе род Ривьера закончится, и никто больше не восславит тебя, никто не будет служить тебе, собирая жатву на полях смерти. Никто больше не прольет кровь красным дожем на твои старые больные кости. Прими этот божественный дар.
Мадра повернулась к Тито и Тарантуле. Тарантула протянул ей два серебристых мачете. Она посмотрела на его брата, который держал под прицелом автомата четверых, стоящих на коленях, индейцев, покорно готовых к своей участи. Мачете сверкнули. Во все стороны полились брызги алой крови. Мадра, словно неистовая фурия, рубила безвольных маленьких людей. На землю летели отрубленные руки и головы. Вся перемазанная кровью Мадра давила их ногами, ничего не замечая вкруг.
Вдруг она резко остановилась:
- Я устала, - она посмотрела на Тарантулу, - приведи еще одного. Я хочу усмирить свою плоть. И текилу не забудь. А ты, - Мадра кивнула Тито, - покорми мою маму.
Она нетвердой походкой направилась к вилле. Тито, поплевав на руки, взял совковую лопату и начал сбрасывать то, что осталось от несчастных индейцев на дно сенота, где голубая вода становилась все краснее и краснее с каждой брошенной лопатой человеческих останков.
4 глава - 4
Граница Гватемалы и Мексики. Федеральное шоссе 199. Весна 2015 года.
Узкая длинная дорога змеей убегала в горы и терялась среди моря зелени. Она постоянно скакала то вверх, то вниз, от жары к холоду, как температура у больного гриппом. Четыре машины то исчезали в тумане, то вылезали под лучи повисшего над горами солнца. Иногда приходилось снижать скорость. Дорога неожиданно исчезала, и на ее месте появлялись грязноватые, мутные речки-ручейки. Чем выше машины поднимались в горы, тем меньше автотранспорта встречалось на их пути. Все чаще стали попадаться повозки с быками и велосипедисты.
Холод смотрел из запотевшего окна джипа на зеленый «пожар» мексикано-гватемальских джунглей. Неожиданно лента-змея словно оборвалась и уткнулась в непроходимые джунгли. Ленин вышел из машины и встал на узкой тропинке, широко расставив ноги: