4 глава - 5
Москва. Середина девяностых.
- Что он делает? – Сивый бухнулся на скрипучую скамейку возле дачи.
- Пьет, - вздохнул Вова, - две недели уже как квасит по-черному, - Вован взял стоящую на скамейке бутылку ряженки и сделал глоток, - вчера до пяти утра в караоке про коня пел… Слушай, - Вован с тревогой посмотрел на Сивого, - может он шифером уже поехал? К нему как ни зайдешь – он молчит. Пожрать даже не просит. Только лимон и колбасу копченую на закусь. А потом дверь запрет - и то по воробьям из окна шмаляет, то про коня поет.
- И так две недели? – Сивый посмотрел на Вову.
- Ага, - тот кивнул, - люди какие-нибудь приедут, его спросишь, а он тебя херами из-за двери покроет и говорит, чтобы гнал.
- Даааа, - протянул Сивый, - что-то повело нашего босса. Где только – непонятно.
- Так это после того, как мы с ним съездили и бабки отвезли, вот он и поплыл.
- Не, ну бабки мы уже отвозили с ним. Вроде не должен, - поморщился Сивый.
- А вы куда отвозили? – удивился Вован.
- Куда и ты, Вова, - остановил его Сивый, - ты что думаешь, что нам бы так… без поддержки сверху откуда-нибудь куралесить разрешили? Нас бы за одного этого абхаза, Камы, враз бы всех закрыли. «Апельсины» все замусоренные. Тут уже, Вова, не мы, а наша «крыша» писюнами мерялись.
- Это чё, у «крыши» есть «крыша»? – удивился Вован.
- Ну не «крыша», а так, люди влиятельные, с которыми мы работаем и которые глаза закрывают. Ну и кое-какую инфу сливают. В наше время, Вова, без этого никак, - Сивый похлопал его по плечу, - ладно, Комель, давай я сгоняю. Пускай Наум отпивается. Не нам гадать, что с ним произошло. Людей-то набирать никто не отменял, - он поднялся со скамейки, - впереди вроде как великие дела ждут. Съезжу я, человечка посмотрю. Мне один охранник в нашем баре сказал – появился там один гражданин и спьяну всех наших громил один разогнал, - он зашагал по дорожке в сторону ворот.
Вован еще раз вздохнул, допил ряженку и пошел в дом. Усевшись на старенький диван, накрытый клетчатым пледом, он долго пялился в зажженный камин на языки пламени, которые лениво ползали по дровам. Мысли в голове Вована скакали, как кони в песне Высоцкого, которую включил Наум…
Вован почувствовал, как он засыпает… Ремонт в квартире в его сне закончился вместе с обоями. «Поджерик» угнали, а мать, которая уехала на курорт, почему-то высадили с поезда посреди огромного леса на пустом полустанке. Он открыл глаза и потряс своей большой головой. По привычке поднялся на второй этаж, подошел к комнате, в которой пьянствовал Наум, и прислушался. Тут же с размаху в дверь с той стороны полетело что-то очень тяжелое, похожее на сковородку с котлетами, которую один из парней целое утро жарил для своего босса.
- Живой, - выдохнул Вова и потопал вниз по лестнице.
Там толпилась охрана, которую загнал в дом начинающий накрапывать дождь. Послушав пару новых анекдотов, Вован поржал над ними. В это время в двери появился Сивый с крепким парнем в порванной на плече когда-то очень дорогой кожаной куртке.
- Ноги вытирай, деревня, а то насеришь тута, - пробурчал ему Вован.
- Опять Сивый торпеду новую привел, - заржали охранники.
Парень поднял глаза. Взгляд Холода встретился со взглядом Вована, у которого почему-то булькнуло в животе.
4 глава - 6
Вилла «Костей». Вертолетная площадка. Весна 2015 года.
Хосе и Алонсо бежали по неровной дорожке, петляющей среди огромных зеленых деревьев. Мексиканец то и дело падал и ронял автомат. Хосе поднимал его. Наконец они выскочили на площадку, на которой стоял старенький вертолет «Апач». Утирая пот со спутанных волос, застилающий глаза, Хосе, как в тумане, разглядел две фигуры, бегущие к вертолету. Вскинув автомат, он выстрелил. Мужская фигура пошатнулась. Хосе дернул Алонсо за рукав, и они побежали к вырубленной среди джунглей вертолетной площадке.