Холод повернулся к японцу, который прижимал к стене Джино, слегка отрезвевшего при виде только что разыгравшегося побоища.
– Я все понял, мастер, – он закивал головой, – я плохой хозяин, это плохие гости. Простите меня за их дерзость.
Японец отпустил шею Джино, и тот сполз на пол, а он повернулся к Холоду, задрав рукав на модной кожаной куртке якудзы из Осаки:
– Вот видишь, – он ткнул пальцем на вытатуированного на руке карпа кои, – это древний символ якудза. Даже не якудза, а всей страны. Ты знаешь, что он означает? – японец гневно посмотрел на Джино. Тот залепетал:
– Упорство, сила духа…
– Можно и так сказать, – японец ухмыльнулся, – но вообще-то карп кои – это символ всей нашей жизни. Он обозначает стремление человека к лучшему. Вырастая в мелкой воде, карп кои стремится пересечь Желтую реку, чтобы когда-то достичь Ворот Дракона, пересечь их и самому стать Драконом, – он схватил Джино за руку и потащил к столу. Прижав ладонь к бамбуковой поверхности, он взял со стола нож, – как жаль, что люди разучились это понимать. Прощение и извинение – это не просто слова, это поступки, – он прижал нож к мизинцу Джино, – если мы будем просто говорить и ничего не делать, мы так и останемся мелкими рыбешками в мутном грязном водоеме, – он надавил на нож, и лезвие отсекло фалангу мизинца Джино. Тот завыл, а японец, не обращая внимание на его крики, продолжил, – научись сначала быть хозяином, а потом научи своих гостей быть хорошими гостями.
Японец отпустил окровавленную руку Джино и вытащил из его нагрудного кармана толстый кошелек с йенами. Часть йен он отдал хозяину бара, другую положил себе в карман, а третью стопку протянул Холоду. Холод удивленно посмотрел на него, но тот объяснил:
– Деньги из кармана я отнесу гейше и ее семье, за то, что они надругались над ней, хозяин бара получил за погром в своем заведении, а эти, – он показал на деньги, которые дал Холоду, – тебе платит Джино за то, что ты преподал ему и его гостям урок. За все в этой жизни надо платить, – он сжал ладонь Холода с деньгами, – бери. Все честно.
– А тебе? Что ты с этого получишь? – по-прежнему не понял Холод.
– Мне хватит извинения Джино, – японец улыбнулся и аккуратно завернул в белоснежный носовой платок фалангу мизинца Джино.
– Это вот такое наказание? – Холод удивленно покачал головой, когда они уже выходили из бара.
– Нет, – ответил японец с улыбкой, – наказание будет позже, когда Джино вернется в Осаку и попытается объяснить своему обуяну, почему он лишился пальца.
2 глава - 3
Япония. Киото. Зима 2016 года.
За три дня Тея немного привыкла к Японии вокруг нее. Иногда Киотская зима напоминала о себе – небо затягивалось серой дымкой и неожиданный ветер нагонял облака, из которых крупными каплями сыпался дождь. Но потом снова появлялось солнце. Вместе с солнцем на улицу выходил их сосед, перетяжчик бумажных дверей. Щуря от солнца и без того раскосые глаза, он выставлял у забора рамы и обдирал с них старую бумагу, а потом неспеша наклеивал новую. При виде Теи он улыбался.
Тея тем временем училась сортировать мусор по разным мешкам, по японской традиции все согласно цвет, и выносить пакеты к дому, накрывая тонкой москитной сеткой для того, чтобы его не растащили по всей округе наглые, но священные японские вороны.
Тея запомнила, что по традиции с часу до двух дня весь Киото ищет, где пообедать, и поэтому с ледяным спокойствием жевала копченого тунцы Холода с водорослями и грибами.
Ее уже совсем не удивляло, что посреди зимы на ветках деревьев словно новогодние шары висят лимоны и мандарины, дозревая в лучах редкого, но теплого солнца. Она привыкла и к тому, что в Киото нет огромных домов-небоскребов. Сосед японец, немного знающий английский объяснил, что их нет потому, чтобы люди не смогли дотянуться до Будды.