Оглядевшись по сторонам, Коля увидел, как со стороны Афганистана едет еще одна машина. Подтянувшись на руках, он поднялся в кузов ЗИЛка и, перекопав валяющийся там в сетках лук, нашел тугой бумажный сверток. Засунув его за пазуху, он увидел Бахрамова, бегущего в сторону подъезжавшего со стороны Афганистана старенького армейского джипа. Недолго думая, он запустил ему в спину очередь. Сержант споткнулся и, подняв клубы пыли, грохнулся в какой-то кустарник, торчащий из сухой потрескавшейся земли.
Из джипа стали выскакивать какие-то люди и стрелять на ходу. Коля прижался к земле, и, отстреливаясь, пополз под спасительные бетонные плиты, торчащие рядом со шлагбаумом, Дав из-за них короткую очередь, он схватил лингофон стоящей рации и прохрипел:
– КПП «Фарьяб»… Нападение. Все убиты. Прошу подкрепление… Срочно. Две машины, – Коля бросил наушники и выстрелил из-за укрытия. Пули воткнулись в афганца в халате с «Калашниковым» в руках. Остальные люди из джипа стали обходить укрытие Коли со всех сторон, поливая его свинцовым градом. Один из афганцев что-то закричал и бросил гранату. Он звонко плюхнулась прямо посреди укрытия. Раздался взрыв, но Коля успел перемахнуть через невысокую бетонную стенку и плюхнулся лицом прямо в горячий песок. В голове гудело. Он вскинул автомат и начал стрелять. Афганцы залегли среди барханов, и стали отлавливать Колю одиночными выстрелами. В это время со стороны заставы, пыля по узкой дороге, уже мчался БТР с пограничниками. Крупнокалиберный пулемет быстро загнал афганцев, подобравших своих убитых, назад в джип, но этого Коля уже не видел. Он забежал в простреленное КПП, вытащил из-за пазухи сверток и запихал его в свой вещь-мешок. Шатаясь, он вышел наружу.
– Молодец, боец, – молодой старлей спрыгнул с брони и подошел к Коле, – в одно рыло разогнал. Капитан твой убит? – Коля кивнул, – а остальные? Э, братан, тебе в санчасть надо, – он посмотрел, как из-под Колиной каски по щекам на плечи с обеих сторон стекают струйки крови, – тебя контузило, походу. Езжай давай лечиться и готовься награду получать. Там напишешь объяснительную «особистам», – он похлопал Колю по плечу, – давай.
4 глава - 2
Ставрополье. ИТУ №51532/6. Кабинет следователя режимной части. 1989 год.
– Героически, – следователь покачал головой, – то есть вы фактически один пресекли попытку незаконно пересечь границу СССР? Вас за это наградили? – Коля кивнул, – а расскажите, Пахомов, как вы совершили убийство? – следователь посмотрел на Колю.
* * *
Москва. 1988 год.
– Здорово, Пахом! -Коля оглянулся и увидел сидящего на лавочке у подъезда Бахрамова, – что, думал избавился? А пойдем-ка мы с тобой зайдем в твою новую квартиру, потолкуем. Машина у тебя, смотрю, ничего, – Бахрамов кивнул на припаркованную возле «хрущевки» красную «восьмерку», – а водки ты правильно взял, – он кивнул на прозрачный пакет, в котором лежало несколько бутылок водки и пива вместе с батоном финской колбасы, торчащем наружу.
Они поднялись на второй этаж, Коля открыл дверь и впустил Бахрамова внутрь.
– Ну что, ефрейтор Пахомов, – Бахрамов взял из рук Коли пакет, выставил на стол бутылки, отломал полбатона колбасы, взял два стакана со стола, рывком сорвал с водки крышку и разлил ее содержимое поровну по обоим стаканам, – давай за нашу встречу, не чокаясь.
Коля посмотрел на Бахрамова и неспеша выцедил в себя стакан:
– Чего ты хочешь?
– А ничего, – Бахрамов опрокинул в себя водку и откусил колбасу, – справедливости я хочу. А то ты герой, а я почти предатель, попавший в плен. Стрелять надо было лучше, Коля, – Бахрамов усмехнулся и уселся на диван, – живешь ты больно кучеряво – хата, тачка. Кооператор, наверное. Джинсы варишь или кроссовки шьешь? Так вот о справедливости, Коля… Дай-ка мне сигарету. Коля вытащил из кармана пачку «Кэмела» и протянул ее бывшему сержанту, – точно все кучеряво, – усмехнулся тот и закурил, – так вот, Коля, пока ты здесь богател, я в плену был. Чуть предателем не назначили. Поэтому не буду тебя я, Коля, долго мучить разговорами. Ты же героин прихватил? Кило пять, не меньше. А это сейчас тысяч тридцать-сорок долларов. Отдашь мне их – я никуда с этой историей не пойду. Можешь кусками, Коля.