– Вот ваш заказ. Я все выполнил. Мастер положил на резной стол перед седым человеком картину, на которой куда-то, в сторону черного неба прямо из снежных гор, очень похожих на Альпийские, росли две розы – одна коричневого, а другая едкого желтого цвета.
Мужчина, словно чего-то боясь, заглянул в картину и отвел глаза.
– Вас все устраивает? – посмотрел на него Мастер. Тот кивнул, – тогда оплата, как и договаривались.
Мужчина снова кивнул, подошел к напольным часам, отодвинул их и достал из ниши несколько плотных пачек с европейскими купюрами:
– Можете не пересчитывать. Здесь все, – он посмотрел на Мастера и протянул ему деньги.
– Даже не собирался, – усмехнулся тот, – обычно, когда дело заходит о мести, люди не меркантильны, – он взял деньги и бросил их в обычный целлофановый пакет с надпись. BILLA, – всего вам хорошего, – Мастер повернулся, но мужчина остановил его:
– Скажите, они сильно страдали?
– В вашем понимании скорее всего да, чем нет, – через плечо бросил Мастер, – хотя, что в нашем мире есть страдания? – он вышел из комнаты, потом из дома.
Мужчина подошел к окну и смотрел на темную фигуру, которая постепенно исчезала на липовой аллее, ведущей от дома к резным чугунным воротам. Потом тяжело вздохнул и поднялся на второй этаж, аккуратно открыл дверь и вошел в комнату. На огромной кровати лежала женщина. Он присел рядом с ней на кресло и взял ее неподвижную руку в свою:
– Все, Линда. Теперь все закончилось. Этих людей больше нет. Этого хотела ты и наша маленькая Марта. Она всегда будет для нас малышкой. Эти люди… Они больше никогда не убьют таких доверчивых маленьких девочек и мальчиков. Их просто нет. Завтра я отвезу тебя на кладбище, и мы оставим там ту картину. Не хочу хранить ее дома. Мы подарим эту картину нашей Марте, чтобы она знала – мы не сложили руки. Мы боролись за ее честь до конца. Даже когда этот дурацкий закон… – он погладил руку женщины, – теперь все наладится, Линда. И может однажды ты встанешь и снова начнешь улыбаться.
Он поднял взгляд и его глаза встретились с глазами жены. По ее дрожащим щекам впервые за много лет потекли слезы.
– Теперь все будет хорошо, Линда… Уже хорошо.
Мужчина спустился вниз, подошел к столу и еще раз посмотрел на картину. Две грязные розы, сплетаясь друг с другом, росли из кристаллов белого снега в черное небо, откуда на них смотрели полные тоски и непонимания глаза его умершей пять лет назад от передозировки дочери…
1 глава - 9
Москва. Высотка на Котельнической набережной. Май 2016 года.
– Ты вообще в своем уме, – Тея грохоча сковородкой, гневно посмотрела на Холода, который ножом для чистки овощей чистил ногти, сидя на широком подоконнике с самым невозмутимым видом, – то есть наш ребенок будет находиться с этим чудовищем, и ты на это согласился!
– Так и ты тоже, – Холод отложил нож, взял пачку сигарет, закурили выпустил тонкую струйку дыма в приоткрытое окно.
– Я согласилась, потому что ты согласился! – Тея недобро посмотрела на Холода.
– Чего вы тут спорите? – в комнату вошел Наум и выглядывающий из-за его спины Кирилл.
– Да так, просто, – Тея развела руками, – вокруг нашего ребенка и так много… не очень хороших людей, а вот он, – Тея кивнула головой в сторону Холода, со смехом курящего в окно, – решил: почему бы к этим странным людям не добавить еще и маньяка?!
– Ты на кого намекаешь? – Наум посмотрел на сестру.
– Да, – Холод затушил сигарету в пепельнице, – мне бы тоже хотелось узнать. С этого момента поподробнее.
– Ты прям сам не знаешь! – Тея уперла руки в боки, – я конечно все понимаю… Вот Миша. Он, конечно, хороший человек, но вещи, которые он привез, и они у нас до сих пор стоят… Дядя Гена приехал, он когда этого деревянного истукана увидел, чуть дара речи не лишился!
– Это какой-то их древний идол, – Холод поперхнулся от смеха, – Миша – он же этот… почти шаман.
– Я против Миши ничего не имею! – не успокаивалась Тея, – а шамана своего оставил бы на улице!
– Чтоб там люди пугались? – подал голос Кирилл, – дядя Гена еще крепкий орешек. Хорошо его Вова не видел, он бы ему рожу начистил.