- Фуфло все это, - Наум побрызгал на угли в мангале из бутылки, и те зашипели, - если что-то больших денег стоит, то всегда найдется тот, кто это купит. Главное найти этого человека. А я сомневаюсь, что Денис прежде чем коробку дергать этого человека не нашел. Не, ну прикиньте, пацаны, - он посмотрел на курящего Холода и сидящего на мраморных перилах Сивого, - столько суеты и потом все это вот так отдать.
- На папу поменять, - остановил Наума Сивый.
- Да ему этот папа в хер не уперся, - Наум подошел к столу и взял трехлитровую банку томатного сока, - они с папой, как тараканы, ненавидят друг друга.
- Вообще-то да, - Вова потянулся к пучку с луком, - братца маньяка папаша влет подставил. Сестричку тоже. И все ради этой коробки. Хотя нет. Хирурга-то он…
- Ему просто было на него срать, - вмешался Холод, - они не отец с сыном, они подельщики были. И Хирурга он не сдавал, мы его сами вычислили. Меня Коля во всей этой истории напрягает.
- Ну Николай ваш в этой истории понятен, - Кольцов закурил и вытащил из стоящего рядом портфеля стопку бумаг, - я проверил то, что вы сказали. Действительно в десятом-одиннадцатом году поумирали кое-какие люди. Вот смотрите. Председатель фонда «Согласие и примирение», бывший комсомольский работник союзного масштаба. Убит в подъезде. Убийцы не найдены. Занимался коммерческой деятельностью. На это все и списали. Следующий. Пенсионер из московского Горкома профсоюзов. Курировал завод «ЗИЛ». Самоубился у себя на даче в Переделкино. Но у следствия много вопросов, потому что похоже на инсценировку. Убийцы опять не найдены. Потом некий гражданин из агитотдела КПСС, больше известен как Дывыдыч. В шоу-бизнесе дядя крутился. По привычке. В Союзе он филармонии курировал. Богатый очень человек был. Сердечный приступ. Все бы ничего, но на теле обнаружена маленькая дырочка в районе шеи. Похоже на укол. А вот какой препарат ввели, так и не выяснили. Подозревали врачей из «Скорой». По крайней мере они в момент смерти рядом оказались. Прямо в ресторане. Ему якобы стало плохо, они его спасали, но не смогли. Хотя один из врачей утверждает, что было похоже на отравление, а не на приступ. И таких человек десять, - Кольцов положил бумаги на стол.
- Но тут в цвет все выходит. Прямо по Колиному рассказу, - Вован захрустел луком, поморщился и взял кинзу, - Андрей Николаевич убрал всех своих свидетелей, а Коля получил бабки, которые запустил в историю с малолетними друзьями из прошлого. Только вот на хера сейчас этот Коля понадобился Денису? Неужели тоже как свидетель? Значит получается, они с папкой заодно.
- Вот на это похоже, - в разговор вмешался Макс, - потому что все в этой истории неоднозначно. Денис – исполнитель. Очень даже неплохой, но всего лишь исполнитель. Он не мозг. Хирург тоже исполнитель. До встречи с отцом он так… Продавал по паре почек в месяц, не считая Югославии. Но там он тоже не был главный. А благодаря папе он все это на конвейер поставил.
- Вот-вот-вот, - Наум наконец отхлебнул из банки томатный сок, - нечисто здесь дело. Боюсь, подкинут они нам какой-нибудь канделябр. Вы с папашей-то пробовали говорить? – он посмотрел на Вовика.
- Да пробовали, - тот покрутил в руках пучок кинзы, - вон, сидит у Наума в комнате и телевизор смотрит. И причесывает, что он устал… Всю жизнь по острию бритвы. Я его: «Зачем же ты сына просто так сдал-то?», а он: «Мне его грехи не нужны, своих хватает». За Колю его поспрашивал. А он, глядя так на меня спокойно говорит: «Так это Коля меня сдал. А я так за свою свободу с ним расплатился. И жизнь», - Вован выдернул зубами листок кинзы, - и про «Триумвират» я у него спросил. Он сказал, что слышал. Типа, они околокриминальные проблемы решают.
- Ну ты бы на него надавил, - Наум вернулся к шашлыкам.
- Куда на него давить-то? Он ходит еле-еле, - Вован махнул рукой, - не в себе дядя. И я его понимаю. Шкериться так сидеть столько лет.
- Не, он не так прост, - Сивый спрыгнул с перил, - когда человек шкерится, у него страх в глазах есть, а когда он просто прячется и живет, у него этого страха нет. Так что надо готовыми ко всему быть. И коробка эта…
- Да она вообще мне покоя не дает. Папаша наш нахуевертил, - Наум махнул рукой, - сколько лет уже прошло. А оно во… За грехи отцов, - Наум снял с мангала шампур и сдернул с него зубами кусок мяса, - вроде готово. А ты, Холод, чего молчишь-то?
- Думаю, - Холод посмотрел на набежавшую на небо серую тучку, - слишком складно все в этих историях. Как урок в школе выученный. Неживые они какие-то. Отец ваш, коробка, боссы партийные, «Триумвират», куча трупов, карлик этот с банка.