- Что именно и почему? – он посмотрел на нее.
- Непонятно потому что. Поэтому и страшно. А что страшно, даже не знаю, - Тея посмотрела на солнышко, скатившееся за желто-красный лес на пригорке, - страшно, потому что это семьи моей касается, страшно потому, что мой отец все это заварил, страшно, потому что люди страдают. Все страшно…
- Да успокойся, - Холод приобнял ее, - сколько еще таких ситуаций было…
- А сколько еще будет, - она прижалась к нему, - у нас Марк растет. Он уже взрослый, он все понимает. Вот кем он станет, глядя на такое.
- Кем захочет, тем и станет, - Холод достал сигарету из пачки, - и поверь, нас с тобой не спросит, - он улыбнулся, - главное, чтобы человеком был.
- А как думаешь, мы-то люди? – Тея заглянула в его глаза, - только не отвечай, как всегда, что уши, руки, глаза есть, говорить умеем – значит люди!
- Ну в принципе, так-то оно и есть, - Холод рассмеялся, - а если серьезно, почему же мы не люди? Живем, как все. Дети, семьи, друзья… Родственники.
- Тогда почему с другими людьми такое не происходит? – Тея вздохнула, - почему их друзей не калечат, в них не стреляют, не похищают их детей? Почему они не играют с кем-то всю жизнь в догонялки? Почему они ничего не ищут, ни от кого не прячутся?
- Брат твой правильно сказал. Грехи отцов, - Холод посмотрел на почти исчезнувшее за лесом солнце, - Макс про карму в Чехии рассказывал. Мы тогда подбухнули хорошо, и я его спросил: «Ты за этими тварями бегаешь, а они жизни других лишают. И тебя же могут тоже». А он башкой покачал и говорит: «Не. Им на роду свое дело написано делать, а мне свое. Потому что это кармическое проклятие. И мы в этом не виноваты, а виноваты наши отцы».
- Ты в это веришь? – Тея снова посмотрела на него.
- Не знаю, но выходит, что так, - Холод пожал плечами.
- Значит Марк будет расплачиваться за наши грехи? И Кирюшин Мико тоже? - Тея поежилась, - а Мира вначале за грехи Хирурга, а потом за грехи Наума? А как же Сивого дети? Вова вон женился… Ну Хосе понятно. Они детей с Алиной даже и не планируют.
- Они сами большие дети, - рассмеялся Холод, - Владлен тоже не хочет. Говорит: «Зачем?» Вова ему тогда что-то затер на счет того, что если до сорока в доме не звучат детские голоса, то потом там появятся призраки, а тот рассмеялся. Говорит: «Вован, мы сами призраки». Говорит, сам толком не пожил. Он эгоист, Тея, в хорошем смысле слова, - Холод затянулся сигаретой, - а потом он слишком любит Кармен. Она для него и жена, и ребенок, и всё. И ему другого не надо. А Хосе… Им самим с Алиной лет по пятнадцать. Они не выросли, потому что детства у них не было. Она из-за папы бегала, он в банде с малых лет.
- А Арина? – Тея посмотрела на Холода.
- А тут наоборот, - рассмеялся Холод, - у нее уже есть ребенок, Вова. Большой и очень непослушный.
Тея рассмеялась:
- Ну да. С двумя такими она точно не справится.
- Вот видишь. Только вы, Наумовы, смелые такие, с детьми рискнули. Как я среди вас дурак такой оказался? – продолжал ржать Холод.
- Да ну тебя, - Тея толкнула его локтем в бок, - я же серьезно! А ты все на шутки переводишь.
- Видишь, ты уже смеешься, и не боишься, - он положил руку на ее плечо, - будущее это, конечно, хорошо. Но это будущее от нас не зависит, если у нас такое прошлое. Я это уже давно понял. И вроде как смирился. Хотя, если честно, поспокойнее жить хочется, но боюсь, мы уже не сумеем. Ладно, пошли, а то люди ждут.
- Слышь, Холод, - перед ними возник Вован с телефоном Андрея Николаевича, - Денис место встречи сбросил.
3 глава - 8
Подмосковье. Дмитровский район. Деревня Глухово. Осень 2016 года.
- Хорошее место Дениска выбрал, - Наум выпрыгнул из джипа и посмотрел на торчащую посреди поля в гордом одиночестве полуразрушенную церковь, - тут тебе и грехи, и отцы… И святые, и не святые, - Наум махнул рукой, - давай, выводи его, - он похлопал по капоту остановившегося рядом Вовиного «Поджеро».
Холод вылез из машины и посмотрел вначале на Наума, а потом на Сивого с Вованом, которые вышли из «Поджерика», вытащив Андрея Николаевича вместе с Колей.
- Ну что, пошли что ли? – он посмотрел на друзей и поправил пистолет за поясом.