- Обстоятельства… шмабсоятельства… - Холод попытался затушить давно погасшую сигарету в пепельнице, - я вот одного не понимаю. Знаешь, - он посмотрел на Свиридова, - почему одних служителей закона называют ментами, а других мусорами? – Свиридов покачал головой, - так вот, - Холод вытащил еще одну сигарету и закурил, - мент – это кто? Собака служебная, на службе у своего государства. Он знает одну команду «Фас». Она предана своему хозяину и не задает вопросов, а выполняет эту команду. И что б ты ей не дал, ни мяса кусок, ни кость жирную, она все равно этот «Фас» выполнит, потому что хозяин ей так сказал. И по-другому она не может. А есть другая собака, - Холод сплюнул на новенький испанский паркет, - ее мусором зовут. Она вроде и лает, а хозяина у нее нет. Кто прикормит, тот и хозяин, тому она и служит. Вот у такой собаки хозяева и меняются. Она предает, они ее выбрасывают, а потом кто-то другой подбирает. Вторая собака наряднее первой. Вроде как выставочная. И шерсть гладкая, и стойка уверенная. Только не собака это, а так, блядь галимая. И кусаться она не может. Давай, Вова. Он заслужил свою кость.
Свиридов испуганно посмотрел на Вована, который взял в руки пистолет:
- Мужики, это беспредел! Я же все честно рассказал! – почти прокричал он.
- Честно, - усмехнулся Вован, - и получишь за это по честноку. Знаешь, что такое беспредел, мусор? Это когда такой, как ты, призванный людей защищать от таких, как я, на наши бабки хаты себе покупает и жизнь красивую. Ты уж тогда будь последовательным. Не хочешь с нами бороться – дай нам это сделать самим. Мы и без тебя не плохо разберемся. Но в наши дела лучше не лезь. Ты ж пес, и у тебя вроде как хозяин есть. Наверняка говорил «Клянусь защищать»… А Олег…
- Хорош философии, Вова, - Холод посмотрел на друга.
Вован скривил губы и вскинул пистолет. Раздался сухой щелчок. Голова Свиридова дернулась и подбородком воткнулась прямо в грудь.
- История все интереснее и интереснее, - Холод посмотрел на Вову, который скидывал в сумку набор рэкетира из девяностых, - давай, Вованчо, прибери все тут, а я тебя в машине обожду. Псиной здесь пиздец как воняет…
1 глава - 5
Москва. Проспект Маршала Жукова. Новая квартира Доцента. Осень 2016 года.
- Чего мы сюда приперлись? – Холод посмотрел на Вову, который жестом остановил его и кивнул на ботинки.
Холод выпрыгнул из обуви и влез в пушистые тапки, которые были малы ему на два размера. Вова скинул кроссовки и как медведь затопал в просторный зал:
- Цветы полить надо, - он взял розовую лейку и посмотрел на Холода, - Олега пока нет, они завять могут. Как думаешь, оклемается он?
- Черт его знает, - Холод пожал плечами и плюхнулся на диван, - жить захочет – выкарабкается.
- Олег хочет, - Вова полил стоящий на подоконнике куст фиалки в глиняном горшке, - не хотел бы – квартиры бы не было. Хочет он жить.
- Все мы, Вова, хотим, - Холод пожал плечами, - но иногда наши желания с возможностями не совпадают. Зачем мы сюда пришли?
- Эту… говорилку включи, которую нам этот Свиридов наболтал.
Холод вытащил из кармана куртки телефон, включил его, и квартиру Доцента наполнили признания Свиридова, полные кашлянья и шмыганья поперченным Вовой носом: «Вот так вот все это получилось. Я в комендатуре в Дагестане служил. Делать там, в принципе, не хера было. Бухла завались, а развлечься негде. Но тут появился у нас один местный, Нуриком звали. Пообещал с девчонками познакомить. Ну сами понимаете… Не ради дружбы, - нос на записи шмыгнул, - приехали мы туда, а там три восточных красавицы. Мы, конечно, подпили. Друзья мои свалили, а я остался. Выпил честно скажу лишку. Проснулся – фей этих восточных нет. А передо мной на стуле хрен какой-то лысый в тюбетейке сидит и ксиву мою в руках крутит. И говорит голоском таким блядским: «Не хорошо, начальник. Сестру ты мою попортил». Я думал, он денег хочет. У меня были. А он – нет. Показал мне фотографии, где я с этими бабами кувыркаюсь, ксиву бросил и говорит: «Плохо ты, начальник, сделал, пожалеешь». Я думал шантажировать будет. Не, вроде как забыли. Уже думал пронесло, - нос снова шмыгнул, - значит оделся и бегом назад в комендатуру. А когда такси ловил, понял – табельного в кобуре нету. Ну, думаю, хрен с ним. У меня на всякий случай был один, во время рейда изъятый. А тут через неделю бац – и убийство у нас. Кого-то из их правительства грохнули. Вот тут мне звоночек на телефон и раздался. А мы это дело как раз вели. Их двое пришло. Этот в тюбетейке и второй, угрюмый такой. Ну, думал, они мне тех девок припомнят, а они всю беседу в другое русло перевернули. Говорят: «Из твоего ствола его грохнули. Так что пойдешь ты, гражданин начальник, по полной». Я опять деньги предложил. Они смеются. А тат угрюмый и говорит: «Деньги – это пыль. Я тебе сам их дать могу. Тебе же сказали, что пожалеешь. Хочешь дальше не жалеть?» – и смотрит так на меня искоса… Ну а кто не хочет, мужики? Прикиньте ситуация. Из моего ствола их политического деятеля застрелили. Я же доказать ничего не смогу. Надо было заявление написать, что утерял, а это по любому увольнение, учитывая все обстоятельства. Короче, спрашиваю: «Что надо?» А они: «Ты московский?» Я киваю. В общем, говорят, друг у них там в Москве есть, Каримом зовут. Он тебя найдет. В общем, отдали мне ствол. Через месяц у меня командировка закончилась, я в Москву вернулся. Вот тут этот Карим и прорисовался. Неприметный такой тип. По-русски говорит плохо, но понимает все хорошо. Он меня тогда попросил пробить, что за одним человечком числится. Я взял в «оперативке» справку, а он бабки мне за нее дал. И как-то у нас все так завертелось. Я ему узнаю, он мне башляет. Там ничего серьезного, по мелочам. Земляки ихние. В основном справки о доходах и об имуществе. А потом меня в «убойный» перевели, а Карим этот пропал. Я уже вздохнул. Тут опять появился, и прямо сходу: «Проследить за человечком надо». И фото Олега Николаевича мне показывает. Я даже не подумал, что они с ним что-то сделать хотят. Честно, мужики. Да и деньги большие предложил.