- Вай, вай, дорогой! Зачем пугать так? Мы люди осторожные, хитрые. Пальчик, он сам себя погубил. Девочки, рюмочки. Шумный стал, заметный. Пускай люди твои с Бройлером этим потолкуют. Тогда что-то и прояснится. А пока повода для беспокойства особого нет. Жалко Пальчика, хороший человек был. Да упокоит Аллах его душу. Конечно, будем еще аккуратней. Вон, ты вообще без охраны ездишь. А со мной всегда трое, - он указал пальцем за соседний стол, из-за которого резво подскочили трое неестественно высокого для таджиков роста парней, - все спокойно, Рустам, садитесь, кушайте, - и те снова уткнулись в тарелки с лапшей с вареными потрохами, - Хорони Аллах тебя, Метис.
- Сплюнь! Хорони…, - Метис сплюнул, - Ладно, давай, Чингиз.
- До свидания, дорогой.
Чингиз смотрел в окно. Метис залез в свой джип и уехал. Неприятный тип, но что-то в его словах резонного есть. Бизнес Пальчика, конечно, дело темное. Но все его партнеры знали, что его крыша – общак. Мало бы дураков нашлось на него рыпнуться. Нет, тут дело в их общих завязках, прав Метис. НУЖНО БЫТЬ ОСТОРОЖНЕЕ!
* * *
Холод подъезжал к резиденции Чингиза, восточному кафе «Чинара». На огромной скорости навстречу ему рванул “Nissan-Patrol”. Холод припарковался на другой стороне улицы, воткнул магазины, передернул затворы – к бою готов. Воздух приятно защекотал горло. Хорошо. Он сплюнул через плечо и зашагал к кафе. Под ногами хрустел подтаявший снег. Холод уверенно шлепал по весенним лужам. Открыл дверь и вошел в помещение, оглядел зал: Чингиз, рядом за столом трое – быки. Мгновенно они вскочили. Холод шагнул им навстречу, в руках дробно застучали пистолеты – всех троих отбросило назад. Пули рвали их дорогие пиджаки от «Версачи», вгрызаясь в плоть и разрывая ткани на части. Во все стороны летели кровавые ошметки. Один за другим они оказались на полу – окровавленные и совсем неживые. Чингиз, опрокинув стул вскочил из-за стола - широко открытый рот и в ужасе расширенные глаза показывали его полное недоумение. «Как памятник! Ба! Чей котенок обосрался?», - усмехнулся Холод. Персонал с испугом наблюдал за этой картиной. Холод присел, направив ствол на Чингиза.
- Слушай, ты кто?
- Судя по всему, твой пиздец.
- Кто меня заказал?
- А какая разница? Все равно сдохнешь, – и Холод выстрелил.
Чингиз схватился за грудь. Сквозь белоснежную рубашку разлитой тушью растеклось огромное красное пятно. Он пробовал расстегнуть воротник и выцарапать уже негнущимися пальцами эту железную осу, жалящую его внутренности. Но все было напрасно. Последнее, что увидел и почувствовал Чингиз, пахнущее порохом дуло ТТ, упертое в его переносицу. Сильный тупой удар отправил его на небо, к Аллаху, пасти белоснежных рунных овец на бескрайних маковых полях поднебесья. И все.
- Тсс! – Холод приложил указательный палец к губам. Никто даже не успел сообразить, куда он пропал. Все работники кафе так и замерли, ничего не понимая.
* * *
Пашка Батон, верный кореш Бройлера, сидел в каком-то подвале с мешком на голове и с привязанными сзади к стулу руками. Вчера, когда он выходил из казино, на него налетело четверо жлобов, хорошенько его отпинали, паканули в тачку и вывезли куда-то за город. Сейчас он сидел и пытался понять хоть что-нибудь. В башку одна за другой лезли неприятные мысли. Все, отбандитствовался Батон.
- Метис! Вот он…
- Скиньте с него мешок, Гоблин, - приказал властный голос. От неожиданно яркого света Батон зажмурился. К нему подходил крепкий седой азиат.
- Здорово, братан. Я Метис. Слышал обо мне?
- Слышал, земля слухами полнится.
- Ну лады, тогда хорошо. Слушай, Пальчик был такой, знаешь? – Пашка кивнул, - так вот на днях его завалили, и тачка там одна интересная светанулась. БМВ. На ней кто-то из ваших ездил.
- Костя Бокал. Его. Но его жмуром дня за три до Пальчика нашли. Его кто-то замочил и в мусорку бросил. А я здесь при чем?
- У твоих проблемы с Пальчиком были?
- Да хрен его знает, вроде бы нет. Мы на чужую поляну не лезем.
- Понятно. Ладно. Гоблин, иди сюда, - горилообразный громила подошел к Метису, - короче, вывези куда-нибудь этого фраера и перо ему в брюхо. А через братву передай, если этот гребаный Бройлер чего вякнет, кранты ему. В песок сотру. Усек?