– Хорошая машинка, – он посмотрел на Нану, – правда старовата.
– Сойдет, – кивнула та, – патрон девять миллиметров стандарт. У нас у спецслужб до сих пор такой на вооружении. Надежный, как «Мерседес» немецкий. А это вам от местных производителей, – она вытащила сверток и порвала газету, вытащив пистолет еще в заводской смазке, – турецкий «Глок», по-нашему «Акдал». Еще его здесь «Призраком» называют. Тоже 9 мм, 15 патронов в магазине. А это тебе, громила, – она посмотрела на Вована и вытащила из багажника машины обернутый мешком немецкий пулемет М-63, – деде тебе рассказывал, наверное, как с ним с Гитлером воевал. Машина серьезная, – она покачала головой, – рельс пополам крошит. Там еще гранаты, – она кивнула на багажник, – и цинки с патронами. Берете? – она посмотрела на Холода, безошибочно определив в нем главного. Тот кивнул, – тогда еще пятьсот долларов за «Беретту», которую Ашот раньше взял.
– А как же скидка? – Вован снял мешок с пулемета и передернул затвор, – оптовому покупателю. Я, когда куртку брал…
– Я тебе чашку подарю для кофе с надписью «Привет из Анкары», – рассмеялась Нана, – или магнитиков насыплю на холодильник.
– Патронов лучше насыпь побольше и глушителей бы очень хотелось ко всему этому счастью, – Холод расстегнул куртку и достал из внутреннего кармана пачку купюр по двести евро, – магнитики у нас свои есть.
2 глава - 5
Турция. Анкара. Осень 2016 года.
До прилета Наума с друзьями оставалось часов шесть. Холод и Сивый оставили Вована с Ашотом решать проблемы предстоящей поездки, а сами сели в микроавтобус и решили прогуляться по турецкой столице без Вовановского «жрать хочу» и «давайте зайдем на этот рынок».
Осмотр решено было начать с мавзолея Ататюрка, президента Турции, однажды заявившего, что мир в доме – мир в мире и заложившего здесь основы демократии, правда турецкой. По местным меркам Ататюрк сделал очень много – заменил арабские буквы в написании на латинские, выдал туркам паспорта и разрешил женщине быть женщиной насколько это возможно в мусульманском мире. За это он получил права покоиться на самом высоком холме турецкой столицы Аныткабир, и, лежа в своем мраморном гробу любоваться, во что он превратил деревню со старой крепостью.
На входе Холода и Сивого ждали военные с проверкой личных вещей под рамкой металлодетектора. Внутри их встретило огромное количество рабочих, крестьянок и солдат, правда все они были каменными статуями. Живые люди были представлены местными КГБшниками в одинаковых черных костюмах, наблюдавших за десятком туристов с фотоаппаратами в руках и воинским караулом, который менялся на постах по собственному желанию – одному солдату надоело стоять – он махал другому, и тот становился на его место.
Сам мавзолей Ататюрка представлял из себя типичное строение чемоданно-сундучной эпохи в лучших традициях социалистического реализма с огромным пафосом и абсолютной ненужностью.
Холод и Сивый осмотрели сам мавзолей, а потом направились в музеи, посвященные жизни, деятельности, подаркам и автомобилям первого турецкого демократа. Дорогие авто, посуда из драгоценных металлов, мебель из ценных пород дерева, великолепные костюмы и огромное количество подарочных клинков, где рядом мирно соседствовали золотой меч короля Ирака, казачья шашка с сапфирами Ворошилова и обычная катана с бамбуковой ручкой, заставили Сивого произнести вслух:
– Чтоб я как этот Ататюрк жил!
Потом Холод посмотрел на часы, и они поехали в аэропорт. Пока Сивый ругался с местным навигатором, знающим только турецкий, Холод, изучая местные пейзажи, понял главное отличие старой Анкары-Улуса от новой, Атакуле – деньги и цены. В новой Анкаре было много бизнесменов в дорогих офисных костюмах, модных тусовщиков и светских львиц, а самое главное, большое количество золотой молодежи, праздно сидящей в европейских кафе или таскающейся по брендовым бутикам. Уличным торговцам, старухам с вязанными сумками, небритым мужчинам в спортивных костюмах и лакированных туфлях вместе с грязными детьми, выпрашивающими мелочь, в новой Анкаре места не нашлось.
Сивый тем временем договорился с навигатором, и они подъехали к аэропорту. Аэропорт оказался красивым, громадным зданием из железа и стекла, внутри которого был совершенно пусто. Холод и Сивый покатались на пустых эскалаторах, заглянули в пустые сувенирные магазинчики и бутики и уселись пить кофе с эклерами в пустом кафетерии, любуясь гигантскими аэропортовскими фонтанами, расплескивающими в разные стороны одинокие струи прозрачной воды. Сивый сделал вывод, что турки самолетами летать не любят.