– Браво, – он похлопал руками в кожаных перчатках, – признаюсь, вы меня удивили.
– Теперь ты нас удиви, – Наум посмотрел на него снизу вверх, лежа на железной кровати.
– Попробую, – мужчина отодвинул металлическую табуретку от стола и присел, – для начала вы спасли мир, как бы абсурдно это не звучало. Это плюс. Но есть минус. Вы нарушили восемнадцать законов Турции. Участие в незаконных бандформированиях, массовые убийства, хранение оружие… И это только начало списка. Так как смертная казнь здесь все-таки отменена, это пахнет пожизненным заключением.
– Это вместо спасибо, – усмехнулся Холод, погладив сидящего у него на коленях кота.
– Девятнадцать законов, – невозмутимо продолжил Дворецкий, – таких котов запрещено вывозить из Турции без разрешения соответствующих служб. Это их национальное достояние, как и разрушенная вами крепость, кстати.
– И что вы предлагаете? – поднялся с кровати Владлен, – как тут тюрьмы? Говорят, ничего. Жить можно. Лет через десять могут и выпустить.
– А если заговорим, – хмыкнул Баир, – что мы там делали и от чего мир спасали, может и раньше. Это на своих впадлу стучать, а на таких, как вы… Знаешь, начальник, – он посмотрел на Дворецкого, – ест такое выражение – козла козлить не впадлу.
– Давайте обойдемся без козлов и вашей блатной лексики, – начал было Дворецкий.
– А ты как хотел? – оборвал его Холод, – думал, тут ангелочки что ли? Прилетел ты, видимо, неспроста сюда, бабочка божья, а наверное с каким-нибудь предложением.
– Ага, – улыбнулся Кирилл, – от которого, наверное, мы не сможем отказаться.
– Не стоит иронизировать, – остановил Кирилла Дворецкий, – безусловно, они вам помогли, но с основной задачей вы справились сами. У нас с ними есть контакты, но мы не можем руководить этими людьми, так как они подчиняются своему правительству, а с нами просто сотрудничают. Но выход есть, – Дворецкий постучал в дверь, и в белой комнате появился паренек с кожаным кейсом в руках. Дворецкий взял его, положил на стол и достал оттуда коробку. Он открыл ее и пододвинул на край стола. В каждой ячейке коробки, кроме двух, лежало по кольцу со змеями. Под каждым кольцом стояло чье-то имя.
Наум первым подошел к коробке и прочитал вслух:
– «Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». Фауст. Гёте. Узнаю свою маму Маргариту, – наверное, мы откажемся…
Наум попытался захлопнуть крышку и посмотрел на Холода:
– Не спешите говорить «нет». Ваш сын первым взял свое кольцо. Второе уже на пальце у вашего друга Доцента. Это трудный выбор. Но благодаря ему вы до сих пор живы.
– И что это нам даст? – Холод снял с коленей кота, – значит через ребенка решили? – он сжал зубы, – молодцы…
– Нет, – покачал головой Дворецкий, – «Триумвират» – это осознанный выбор. Ваш мальчик сам принял это решение, чтобы спасти вас. А что это даст? – он посмотрел на белый потолок, – вы станете членами «Триумвирата», а значит вы будете неподсудны. Вы выше закона. Таковы правила.
– Либо с вами, либо против вас? – неожиданно вспомнил Вова и подошел к столу, взяв кольцо из ячейки с надписью «Владимир», – а знаешь, Холод, я вот чего думаю. Мы все равно делаем, что они хотят. Так хоть будем знать, кто мы такие. А еще «Триумвираторам» кроме колец что-то положено?
– Все ресурсы «Триумвирата» в полном вашем распоряжении, – невозмутимо констатировал Дворецкий.
– Вообще-то я хотел ремонт доделать наконец, – Вова поскреб в затылке.
– И президентом можете сделать? Сальвадора, например? – Хосе с прищуром посмотрел на Дворецкого, лежа на подушке.
– Если свергните правящий режим, то можно. Но я бы не рекомендовал, – на полном серьезе ответил Дворецкий, – это слишком большая ответственность и слишком много политики.
Холод посмотрел на Сивого и на Кирилла. Кирилл пожал плечами, а потом кивнул головой. Сивый задумался, посмотрел на Наума, а потом на Холода и изрек:
– Чему быть, того не миновать… Ты как, Наум?
– Как все, – пробурчал Наум.
– Ну в принципе, – Владлен поскреб в отросшей на три дня щетине, – да какая разница? – он махнул рукой и подошел к коробке, – где тут мое кольцо?
– А я? – подал голос Ашот, о котором забыли, – за всех в тюрьму?