3 глава - 2
Карелия, хутор лесорубов возле Лумиваара, май 2017 года.
– Да ты пойми, это уникальный шанс, – Доцент поставил на травку свой неестественный для окружающих хутор лесов свой желтый чемодан на колесиках, на который тут же заполз какой-то огромный местный жук, – мы можем внедриться и понять их быт. Я чую, что там что-то есть. Вот смотри, – Доцент вытащил из кармана брюк телефон, – кстати, гляди. Я нечаянно эту девушку сфотографировал возле идола – медведя с деревом. Неплохо бы эту фотографию вместе с Кольцовской родственницей японцам отправить и сопоставить. Правда, там детская совсем фотка, но у них программа лучше, чем наша работает, так что результат будет точнее.
– Баба как баба, – Холод покрутил телефон и отдал Доценту, – симпотная вроде, – он огляделся по сторонам, нет ли поблизости Теи, которой не очень нравилось, когда он разглядывал женщин, – только я не пойму, с чего ты решил, что она к Кольцовской истории может отношение иметь.
– Понимаешь, эти все белые, а у этой кожа, как загорелая, как миндаль южный с нежным оттенком, и глаза…у местных они узкие, как щелки, – начал было Доцент, но Холод остановил его:
– Э, братан… Теперь понятна причина твоего «внедрения», – Холод рассмеялся, – только скажи, за на хрена нам это надо? Они точно к «Триумвирату» никакого отношения не имеют. Они в лесу всю жизнь жили. Оружие у них старое, только на зверя, бойцы тоже никакие, сразу видно. Если этот Мефодий у них еще за главного проканает, суровый вроде дядька, то остальные так… шаляй-валяй. На базе, откуда фотографию Кольцов дал, они точно не были, потому, что если бы были, я тебя уверяю, что-то бы притащили и в их поселки мы бы это увидели, а у них на столбе гнилом провода висят. А потом баб с детишками там больше. Эти точно не вояки. Так что чего узнать ты там собираешься, только тебе понятно. Но если так решил, – Холод развел руками, – дело твое. Мне лично там не понравилось. Там как будто вся жизнь мхом поросла. Жрачка вроде вкусная, а пресная. Люди вроде улыбаются, а в душу как будто исподлобья смотрят. Чувствуют, что мы чужаки. Разговора с ними не получится, даже если они что-то знают. Я таких «леших» знаю. Их хоть утюгом гладь, хоть на паяльник насаживай, они молчать будут. Так что ничего ты там не найдешь. Но причина для тебя весомая, так что отговаривать не буду. Скинь мне фотку и люби эту… как ее там… нимфу лесную. В принципе, мы и без тебя справимся. Если что – Чугун поможет. А если повезет и найдешь что-нибудь, еще ловчее получится.
– Ты что, хочешь сказать, что я не с вами? Из-за этой бабы? – возмутился Доцент.
– Да я ничего не хочу сказать. У тебя на роже все написано, – Холод ухмыльнулся, – да это не мое дело. Смотри, чтобы нам шашни твои с королевами леса не навредили. И не надо так подкатывать было и в «Штирлица» играть, мы взрослые люди, всё понимаем.
– Да ничего ты не понимаешь! – Доцент махнул рукой, – я же тебе говорю – я что-то чувствую!
– Ага, – добавил подошедший Сивый, – кровь к штанам прилила и на голову давит, – Сивый посмотрел на фотографию в телефоне, – а действительно ничего так. Был бы не женат…