– Ага, – кивнул Ефим разбитым лицом, – тять, чем приманивать-то?
– Дураки вы оба, – Мефодий рассмеялся, – полицейский-то на нашей делянке поди ихний. Они ж его за собой звали, пока вы оклематься пытались. Знать за ним они и придут. Вот вам и привада. Нам только подготовиться надо получше и как лису на рожон взять. И все дело в шляпе.
– Чё-то мы не додумались. И вправду, – Кузьма потрогал свернутый на бок нос, раздувшийся, как слоновий хобот, – значит готовиться пойдем? Будет охота?
– Будет, мил человек, – Мефодий кивнул и посмотрел на ущербный серп луны, висящий над темным, как бездна, лесом, который отражался в бездонных водах Ладоги.
4 глава - 16
Карелия, элитная турбаза на Ладоге, май 2017 года.
– Да… – Сивый посмотрел на курящего на крыльце Холода, – походу первый раз мы так сваливаем, стареем, видно, – он закурил и отогнал кружащих над ним комаров струйкой дыма.
– Не первый, – Холод отхлебнул ароматный кофе из кружки, – дачу забыл что ли? Когда все чуть не закончилось.
– Не, помню, – Сивый посмотрел на звезды, – только не закончилось, а началось. По крайней мере для меня. Да и для тебя тоже.
– Ну да, – Холод улыбнулся, – поменялись мы с тобой местами вон на сколько лет.
– Да не, мы с тобой не менялись, – рассмеялся Мишка, – ты ж меня не Богдановым сделал, а Хуссейновым Магамедом Али оглы! Чем ты думал-то?
– А я хрен знает, – рассмеялся Холод, – у меня тогда выбора не было, какая ксива была, таким и сделал.
– Слушай, а интересно, где этот Магамед-то? – Сивый на секунду задумался.
– По-моему его Вова в люке канализационном утопил. Или я ему бошку прострелил… Не помню уже. Да хрен с ним, – Холод махнул рукой, – что с Доцентом-то делать будем? Вон, гляди, он перед тем, как шифером поехать, фотки мне девицы этой переслал. Так вот Кирюха, – Холод поднес к губам кружку с кофе, – с японцами вердикт по ним прислал. Так что любовь Доцента – Кольцовской жены родственница. Никуда она тогда с мамой и папой-то не исчезла.
– Может Доцент и решил с этим разобраться? Он вроде с Кольцовым нормально, – предположил Сивый и взял у Холода телефон.
– Только разобрался он как-то херово, – Холод поставил кофе на ступеньку, – встрял по самые уши со своей любовью ой как ни кстати.
– А что это у вас, парни, за фоторобот такой интересный? – заглянул Сивому через плечо один из парней Чугуна, невысокий крепыш с залысинами и автоматом за плечами, – знакомое вроде личико. Дай-ка посмотрю, – он взял протянутый Сивым телефон, – ага, точно она. Знакомица старая.
– Чего за знакомица? – на крыльцо вышел Чугун, – кого ты там признал, Петрович?
– Да вон, погляди, Чугун, – крепыш протянул Чугуну телефон, – знаю я ее. Точно она. Вон и фото мелкой. Я ее такой и запомнил. История-то очень интересная. Аж с мистикой, – парень поправил автомат.
4 глава - 17
– История эта случилась давно, – Петрович оглядел сидящих за столом Холода, Сивого, Чугуна и Тею, – ты ж Вано знаешь, я перед тем, как работать на Рыбу, в мусарне двадцать лет отпахал, с преступностью боролся, – он взглянул на Чугуна, – а когда до пенсии за два года выгнали, сам в ней и оказался. Жить-то как-то надо было. Так вот год, кажись, двухтысячный был, или две тысячи первый. Не помню уже. Бандитские разборки отгремели уже почти – убивать некого стало. В общем, тишь и благодать здесь наступила. Так, бытовуха если по-пьяни. Ну я поспокойней в место и перевелся из Сортавала в Лахденпохья. Работа – не бей лежачего. Сутки отдежурил – трое отдыхаешь. Рыбалка, охота, все дела. И тут нас всех вызывают. На федеральной трассе авария. Вернее, как авария… Дальнобойщик на фуре двух девчонок по асфальту размазал. И единственной свидетельницей как раз эта девчонка, что у вас на фото была, только чуть подрощенная. Лет семь ей было. Я только сейчас догоняю. Отец их пришел. Имя такое странное. Высокий мужик. То ли на охотника похож, то ли на егеря.