– Мефодий, – подсказал Холод.
– Ага, вроде так, – кивнул Петрович, – короче, он так молодцом держался. На водилу посмотрел, а потом на девчушку, внимательно так. А она рассказывает гайцам – они дорогу переходили, а этот дядя на большой скорости прямо на них и налетел. Она отскочила, а эти нет. А дальнобойщик божится, что не было такого. Мол, девки эти как будто сверху на дорогу упали, он даже затормозить не успел. Хотели мы вскрытие проводить, а отец их отказался, типа что прах беспокоить? Все равно их уже не вернешь. Претензий он к водиле не имеет, мол он всех людей вообще уже простил… Забрал он тела из морга и похоронил. Мы водилу для приличия обвинили и лет на пять закатали, тем более он с финской компанией работал. Даже не знаю, что с ним было. А тут вот история продолжение получила. Правда, лет десять прошло – двенадцать. Ближе как меня выперли из ментовки. Короче, ближе к Беломорью убийство произошло. Там тогда так вышло, кажется, – Петрович на секунду задумался, – короче, баба местная с мужем своим ягоды собирала. В избушке они промысловой жили. На них двое человек напали. Браконьеры или бомжи местные, не знаю. Баба сбежала, муж от них отбиваться начал, убил их, но и сам от ран умер.
– И что, эта же девушка была? – догадалась Тея.
– Ага, – кивнул он, – и имя у нее такое интересное. Вроде Лиза, а по документам не Елизавета, а Лизавета. Во чего вспомнил! – засмеялся Петрович, – значит не совсем с памятью плохо. Так вот. Там вроде все понятно. Три трупа порезанные. Но интересный момент. Нападавшие в клочья изрезанные, а у мужа один удар в сердце. Эта Лиза, напуганная вся, кровью перемазанная, в голос ревет – мужа убили. Мы, конечно, врачей вызвали. Вроде как ее допрашивать не с руки. А тут одна бабка прорисовалась, сычиха, вдова рыбака, и говорит, что это девка троих мужиков убила, мол, видела она. Вначале двоих ножом искромсала, а потом, когда муж ее выскочил со словами: «Ты что делаешь?», нож ему в грудак и всадила. А потом люди какие-то появились, но бабка их уже не признала, перетрухала и спряталась. Мы ее словам так не очень поверили. Баба троих здоровых мужиков? Да и выпить эта вдовушка любила. Хрен знает, что ей там от жизни в одиночку показаться могло. Кстати, она на третий день у себя в избе от дыма угорела. Там тоже не все так гладко было. Написали в протоколе, что заслонку в печке не открыла и газами угарными отравилась. Мы тогда много дела так закрывали, чтобы висяков не было. С финнами вроде стали отношения налаживать, они деньги стали вкладывать в Карелию нашу, вот мы с висяками, как умели, и боролись, – Петрович развел руками, – а последняя наша встреча с ней через полтора года после этого произошла. Мне уже документы на «до свидания» из полиции выписывали. Снова она, и снова муж мертвый. Но на этот раз без криминала – в озере утоп. Хотя утоп он очень странно, – Петрович покрутил головой, – у трупа затылка не было. А тогда мой приемник очень настырный попался и говорит: «Не несчастный случай. Криминалом попахивает». Тем более у бабы этой на щеке ссадина. Короче, запросили мы судмедэкспертов. А дело в начале весны было – хрен куда проедешь. И тут я снова этого Мефодия увидел. Кстати, узнал тогда, что она тоже дочь его была. В общем, они своего врача привезли. Участковый местный его привез, Севрюков, кажется, есть тут такой алконавт-любитель, – Петрович улыбнулся, – его там один из Сортавала привез, летёха местный, не помню уже. Они и медика захватили. Девка такая робкая, но вроде шарит. Так вот она меня убедила, что затылок трупу никто не разбивал. Типа течение, подводные камни, и его по ним протащили. Короче, убедил он моего приемника, и все списали на несчастный случай. Девку эту в печали, естественно домой отвезли. Я тогда еще пожалел ее. Такая молодая, а уже двоих мужей схоронила – «Не боишься, что черной вдовой называть будут?» А она так на меня глазами зыркнула, – Петрович поморщился, – и произнесла: «От судьбы не уйдешь». Или что-то типа того. Вот такие у нас с ней встречи были. Она-то меня может и не запомнила, а я припомнил – девка видная. Стать в ней какая-то есть, сразу видно – не местная. Но сразу понятно – змеюка еще та.
– Ну и что делать-то будем? – Сивый задумался и посмотрел на Холода, – Доцент, конечно, мужик умный, но бабы они мозг через… – он посмотрел на Тею и осекся, – короче, высасывают. Боюсь я, Олежка делов наворотить может, о которых сам потом пожалеет.
– Главное, чтобы эта черная вдова его не убила, – Тея взяла с плиты чайник и банку растворимого кофе, – будет кто?
– Давай, – кивнул Холод и посмотрел на Сивого с Чугуном, – короче, вытаскивать его будем однозначно.