– А с этим-то чего делать? – Кузьма посмотрел на повешенного на балке под крышей мужчину, – искать кто будет его.
– Будут, – кивнул головой «капюшон», – и найдут. А что они найдут? Жил человек, а потом надоело ему. Бывает же в жизни так. В их мире расстроительств много. Может денег не хватало, может любви. Кто этих людей знает?
1 глава - 3
Москва, весна 2017 год. «Москва-сити». Башня «Империя». Офис компании «ВХ-трейд»
– Так значит смотрите, – Доцент, не обращая внимания ни на Холода, развалившегося на кожаном диване, ни на Вована, восседающего за черным дубовым столом с огромным монитором, впёрся со своим ноутбуком в офис, похожий на аквариум. Одной рукой он поддерживал компьютер, а второй щелкал по клавишам, – смотрите, что у нас тут получается, – он сделал несколько шагов вперед и лбом врезался в огромное на всю стену окно, и только тогда осмотрелся вокруг, – прикольно тут у вас. Метраж хороший. В общем, смотрите, что я нарыл. Какой тут у вас «вайфай»?
– Бесплатный, – сурово посмотрел на Доцента Вова – только для сотрудников компании.
– Значит поздравляю вас с открытием, – Доцент посмотрел на Холода, а потом на Вову, – Вов, цифры назови, жопой не будь… а хотя кого я спрашиваю, – махнул рукой Доцент, – когда ты там у нас родился? – он снова застучал по клавишам.
– Блин, – вздохнул Вован, – понятно теперь, что строители у нас столько в интернете насидели.
– Говорил же тебе, – Холод потянулся на кресле, – сделай день рождения Кеннеди.
– При чем тут Кеннеди? Компания наша! «ВХ-трейд». Владимир и Холод, – Вова поднялся с кресла и смахнул со стола несуществующую пыль, – мы теперь серьезная контора. Вон офис какой.
– Ну тогда не ной, что весь небоскреб на твоем вайфае сидит, – Холод рассмеялся и повернулся к Доценту, – чего там у тебя?
– Слушай, а когда Кеннеди родился? И кто он вообще такой? – Вова озадаченно посмотрел на светильник под потолком за четыреста баксов.
– Президент американский, – Доцент заглянул в экран, – сейчас, Холод, подключусь.
– Тот, который на долларах? – Вова достал бумажник и выудил оттуда пятидесятидолларовую купюру.
– Нет, Вова, которого грохнули, – ответил Доцент и тут же продолжил, – ну всё. Короче, с этой Карелией такая история. Где наследство Кольцова расположено – места довольно глухие. Есть неподалеку какой-то городок с названием то ли карельским, то ли финским. Хрен выговоришь, короче. Там типа цивилизация. Даже кинотеатр есть и торговый центр. Но расстояние километров тридцать, если по прямой. А в объезд все восемьдесят будет. Там болота. Лесопилка Кольцовских родственников, как ни странно, работает. Я пробил там через наших ОБЭПовцев – работают чисто. Так как хозяева этого предприятия не были определены, они арендовали ее у местного руководства, но завели расчетный счет, якобы на владельца, и туда процент от прибыли переводят. Так что Кольцову там денежка накапала даже, но не особо большая. Они ничего серьезного там не делают, лес только на доски пилят. Работают там местные. Там поселение есть какое-то. Не поселок. Что-то вроде как населенный пункт, но больше община. Школа своя, мед пункт, магазинов нет. Машинно-техническая станция, ремонтные мастерские, ферма… Еще они там рыбу в озерах разводят. Называется вся эта благодать… Хрензнаетчего и в конце «пуоли». По-русски «Рассвет».
– А впереди меня колхоз «Рассвет», за колхозом город мой родной, я герой и он герой, – пропел Вова.
– Ты прав, – Доцент посмотрел на Вову, – там действительно раньше колхоз «Рассвет» был, правда еще до финской войны. Жили там то ли какие-то старообрядцы, то ли сектанты. И до сих пор живут. Попали в программу малых народностей со своей культурой и языком. Говорят, вроде как по-русски, но верят во что-то свое. Но не совсем тронутые. И не дикари. Обычные люди.
– Лешие, – рассмеялся Вова.
– Можно и так, – Доцент дальше защелкал по клавишам, – в общем, они эту лесопилку обслуживают. Даже контактные телефоны есть. С ними связаться можно. Не отрицают, что имущество не их. Но говорят, зачем добру пропадать? Восстановили, следят за этим, работают. В общем, если надо все отдадут. С законом у них конфликтов нет. Они ж по документам граждане России. У них что-то вроде администрации общины есть, и там мэр свой. Они культуру сохраняют, традиции блюдут и проживают на территории заповедника. Преступность там нулевая, люди не пьющие, здоровые. Из поколения в поколение так живут. К своей земле очень привязаны. Кстати, их по делу пропажи Кольцовских родственников опрашивали. Так вот выяснилось, что хозяину лесопилки они даже помогали строить. Конечно, не безвозмездно… Они хоть и дикие, но в деньги верят. Отзывались об этом лесном магнате хорошо, и конфликтов у них с ним не было. Так же и с участковым. Они, правда, у них долго не задерживаются. Климат там, конечно, так себе. Болота, комарье, сырость вечная, а зимой еще и холодно, а дороги толком нет. В общем, если дебит с кредитом подбить, с виду там всё тихо и гладко. Никто ни во что не лезет, закон не нарушают… Все как обычно. Теперь по части военной, – Доцент поднял на Холода глаза, – при Союзе там у погранцов наш пункт радиоперехвата и радиослежения располагался. Личный состав был человек тридцать-сорок. Ну а где погранцы, там ГБ всегда было. Потом его Министерству Обороны передали. Погранцы остались, но кинологическая служба. В девяностых собаки все разбежались, дрессировать некого стало, и закрепили этот объект по резервный полк спецназа МВД. Но тут же с баланса Министерства вывели и списали. По крайней мере с девяносто четвертого года никаких упоминаний об этой воинской части нет. Так что, если узнать хотим, – он еще раз пристально посмотрел на Холода, – надо ехать туда. И на месте разговаривать с аборигенами этими и старожилами. И ехать туда надо по-хитрому. Ты, конечно, хорошо придумал, типа новый владелец этой лесопилки… Ты вообще с Теей говорил? – он посмотрел на Холода.