– Всё, хорош. Сдаюсь. Твоя взяла.
Холод, тяжело выдохнув, поднялся с распластанного на земле Мефодия и осмотрелся по сторонам, а потом остановил взгляд на своей окровавленной руке. Рванув полу майки, он уверенными движениями забинтовал ладонь и выдернул ремень «Хуго босс» из джинсов.
– Держи, – он швырнул его Мефодию, – рану перетяни, а то кровью истечешь.
Мефодий с трудом приподнялся, обернул ремень вокруг ноги и крепко его перетянул, потом, стиснув зубы, выдернул оттуда нож.
– Чего ж ты меня не убил? – процедил он и выплюнул еще один выбитый зуб.
– А на хуя? – улыбнулся Холод и прищурил глаза от поднявшегося наполовину в небо солнца, – понту с того, что я тебя грохну? Мне ты лично ничего не сделал. Сможешь в клетке жить – живи. Среди людей-то я тебя точно не оставлю.
– Справедливо, – мотнул головой Мефодий, – победитель решает судьбу побежденного, кажется так говорят, да?
– Побежденный сам за себя все решает, – засмеялся Холод, – ибо если не уверен в победе, не хуй пытаться лезть куда-то побеждать. А потом, – Холод повернулся к нему, – если по-человечьи, мне тебя даже жалко. Жил ты в своем лесу и жил, а потом баба пришла и все твое лесничество порушила. И с другом нашим, Олегом, так же могло произойти.
– Ему повезло, что у него такие друзья есть, – Мефодий вытер рукой сочащуюся из носа кровь.
– Ну да, – Холод достал из кармана пачку сигарет и протянул Мефодию. Тот отрицательно покачал головой, а Холод вытащил одну и закурил, – знаешь, Мефодий, я до хуя в жизни странных людей повидал. Сам даже где-то такой. Одного не пойму – что вы в этой Лизе нашли?
– Наверное, то, что в других нет, – Мефодий пожал плечами.
– А я по-другому думаю, – Холод выпустил струйку дым, – мы ж, мужики, какими бы сильными и борзыми не были, одинокими быть не умеем. Думаю, этим она вас и подцепила.
– Может ты и прав, – согласился Мефодий, – но знаешь, чувствую, что Лизки больше нет, а на душе почему-то легко, хоть и любил эту тварь. Значит это и не любовь получается, а? Как думаешь?
– Хуй ли тут думать? – Холод затянулся и бросил сигарету в лужу, – сколько мужиков ради нее жизни лишилось. А ты живой. Считай повезло. Слушай, – Холод посмотрел на Мефодия через плечо, – а камни эти, которые вокруг, это могилы? – Мефодий кивнул, – а вот этот большой булыжник что все-таки значит?
– Мир наш великанский, – Мефодий скривил лицо от боли и поправил ремень на ноге, который стоит, как булыжник, на горе и неизвестно, когда к чертям собачьим вниз покатится.
– Ладно, пока не покатился, – Холод повернулся к Мефодию, – давай что ли вниз спускаться, – он снял куртку, и Мефодий увидел сквозь порванную на спине майку летящего к звездам пса, возле которого, как ему показалось, зажглось еще одно небесное светило.
– И правда пёс… – пробубнил он удивленно.
– Чего расселся? – Холод повернулся к нему, – на спину давай залазь. Тащить тебя вниз буду, – он подошел к валуну, снял автомат и повесил его себе на шею, за которую тут же зацепился Мефодий, – чего ж я тебя не пристрелил-то? Тяжелый ты, как медведь, – он нагнулся и зацепил рюкзак с деньгами, – и рюкзак твой тяжелый. Слышь, Мефодий, – Холод через плечо повернулся к нему, – ты вроде как человек не глупый, жизнь познал, люди тебя слушают. Ответь на вопрос. Деньги ж дерьмо? – тот кивнул, – и ты дерьмо, – Мефодий снова кивнул, – так вот скажи мне, милый друг, блядь, почему дерьмо по жизни сука такое тяжелое?
5 глава - 9
Община Мункилайны, май 2017 года.
– Ну судя по вашим физиономиям, – Холод посмотрел на Тею и Сивого, – то, что со мной произошло это так… прогулка, – он скинул со спины Мефодия и опустил на траву рюкзак с деньгами, после чего подозвал Чугуна, – Ванюш, запри этого царя лесного в бане где-нибудь, и ногу ему перевяжите. А вы рассказывайте, – он снова повернулся к Тее и Сивому.