– И у тебя тоже, – ответил Марк, – все мамы красивые. По-другому не бывает. Значит всегда друзья? – Марк протянул Егору руку.
– Друзья навек, – ответил Егор и, пожав руку, проводил Марка, идущего к машине, взглядом.
5 глава - 13
Карелия, элитная турбаза на Ладоге, май 2017 года.
Тея посмотрела на бездонную гладь Ладожского озера, а потом на небо. Немного постояв на берегу, она вспомнила лес с пьянящим ароматом трав, вкус холодной воды из черных озер, петляющих между огромных сосен, пение дивных птах, порхающих по веткам дубов-колдунов, покрытых бородатым мхом. Она вспомнила, как ее голова лежала на плече Холода, и даже того милого комара, который пищал под потолком и мешал спать и без того бессонными ночами в избушке посреди дремучего леса. Она вспомнила яркое пламя костра, его руку на своей руке и поцелуи, как в пионерском детстве, но только в этот раз по-взрослому. Тея посмотрела на озеро и вспомнила, что забыла сказать ему самое главное – спасибо, за то, чтобы вместо того, чтобы в очередной раз отправиться искать непонятно что в одиночку, он взял ее с собой вместе с сыном. Она больше не боялась, что будет с Марком дальше. Всё будет хорошо, потому что они оба этого хотят. А если два человека о чем-то мечтают, то всё обязательно сбудется.
Она снова посмотрела на озеро, у которого не было ни конца, ни края, и только сейчас поняла, как озеро напоминает их жизнь. С берега, на котором стоят они, будущего не видно, так же, как и на озере. Тея на секунду задумалась, почему так происходит. И вдруг, глядя на исчезающее в озере солнце, поняла – будущего не видно, потому что они пишут его сами.
Она улыбнулась и еще раз посмотрела на озеро. Все плохое, что произошло здесь, забудется, и останется та Карелия, в которой они были счастливы. Пускай недолго, зато очень по-настоящему.
Тея не заметила, как Холод подошел к ней, обнял за плечи и нежно дотронулся губами до ее шеи.
6 глава - PYHÄ HENKI OLI ELÄVÄÄ ELÄMÄÄ (Дух святой раньше был жизнью живой) - 1
Карелия, Сортавала, отделение полиции, июнь 2017 года
– Привет, Петр, – Доцент вошел в кабинет и уселся на расшатанный стул без спинки, – куда собрался-то? – он посмотрел на Петра, который перебирал на столе пыльные папки, раскладывая уголовные и розыскные дела в разные стопки.
– Ой, Олег, – Петр смахнул пот со лба тыльной стороной ладони и выдохнул, – ну и устроили вы там с этой сектой. Сейчас проверка на проверке, комиссия на комиссии. Дела двадцатилетней давности поднимать из архивов заставляют. Накрылся мой отпуск, – он махнул рукой.
– Лет на двадцать минимум, если повезет, – Доцент положил на стол наручники, и в кабинет вошли двое одинаково одетых людей в черных костюмах.
– Что это? И кто это? – Петр заморгал глазами, – почему отпуск на двадцать лет…
– Наручники, Петь, надевай, – Доцент посмотрел на него, а двое в костюмах встали по разные стороны стола, заваленного делами, – и давай без глупостей все по порядку. Эти люди из службы безопасности. А обвиняешься ты Петр минимум в двух убийствах – участкового Севрюкова и инженера лесопилки Бориса Невзорова. Помогите ему, – Доцент посмотрел на людей в черных костюмах, и один из них застегнул на дрожащих руках Петра железные браслеты, – ну а теперь расскажу, как так вышло, потому, что, как я понимаю, говорить сам ты об этом не хочешь. Но если где ошибусь – ты уж меня извини заранее. Следствие потом поправит. – улыбнулся Доцент, – Значит так, – Доцент откинул волосы с бледного лба, на котором после всех его карельских злоключений, пролегла морщинка, – начнем с цитаты: «Полицейского «оборотня» губят две вещи – глупость и жадность. С тобой, Петр, приключились обе. Начнем с глупости. Для чего ты скрыл, что ты родился в общине, непонятно. Надо думать, что ты очень хотел быть милиционером, а для этого нужно было сходить в армию, а представителей малых народностей, коим ты являлся, освобождали от призыва на службу. Ну, будем считать, ты сделал это из благих целей.
– Как ты до этого догадался? – поморщился Петр.