– А деньги-то где? – один из «костюмов» посмотрел на Доцента.
– Откройте сейф. Все там. Улики по двум делам, удостоверение Севрюкова, его оружие и деньги.
Костюм подошел к сейфу и повернул торчащий там ключ, после чего достал из железного ящика пистолет, удостоверение Севрюкова и пачку стодолларовых купюр.
– С Лизкой на побег от Мефодия готовились, – пробубнил Петр, – я должен был ей передать, когда она в город приедет. Это ей на первое время, чтобы квартиру в Питере снять и все такое, а потом бы я уволился и приехал. Кинула, падла. Валежник горелый в Миклях, у поворота к теплицам.
– Что у поворота в теплицы? – не понял один из «костюмов» и посмотрел на Петра.
– Труп. Тело Севрюкова в брезенте ветками засыпано, – ответил Петр и посмотрел на Доцента, – явку с повинной пишите, как обещал.
6 глава - 2
– Ну всё, – Доцент протянул людям из ОСБ папку, – здесь документы на возбуждение остальных уголовных дел по фактам тройного убийства двадцатилетней давности – участкового, его жены и брата. Здесь же, – Доцент посмотрел на парней, – по секте свидетельские показания, опросы. Прикрепите к ним его показания, – он ткнул папкой в сторону Петра, которого из кабинета выводили двое полицейских с оружием, – этого Мефодия в Москву этапировать. На него выдали запрос. Выдайте ему сопровождение до Питера понадежнее, желательно не на машине, а там у вас его заберут и на самолет посадят. Петра этого в Питер в управление по Карелии, – Доцент на секунду задумался, – вот и все, вроде. Так что занимайтесь, а я пошел.
– Куда вы? – посмотрел на него один из парней.
– Знаете… – Доцент вспомнил совет Холода, – пойду-ка я и нажрусь. Место мне получше не подскажите?
6 глава - 3
Карелия, Сортавала, июнь 2017 года
Холод зашел в пустой ресторан и сразу увидел сидящего за столиком Доцента. Он подошел, отодвинул стул и присел.
– Вот нажраться хочу, – Доцент посмотрел на Холода, – знаешь… со мной такое первый раз.
– Этим что ли нажраться решил? – Холод поднял бутылку брусничной наливки крепостью четырнадцать градусов, – это ты, братан, долго так нажираться будешь.
– А я никуда не спешу, – Доцент посмотрел на потолок, а потом в тарелку с давно остывшим шашлыком, – мне нужно время подумать и проанализировать, как я это допустил, почему не смог это предотвратить, а главное…
– Хорош пургу нести, вроде не зима, – остановил его Холод, – смотри. Всё просто, – он взял со стола солонку, – это ты. А это та баба, – он взял перечницу, – вы с ней встретились и между вами произошла химия, – Холод постучал солонкой о перечницу, – но ты соль, а она перец, и у вас ни хера не вышло.
– Ее убили, – Доцент взял бутылку и плеснул себе на донышко бокала, – хотя я мог это все остановить. Я мог ее убедить, и этого бы ничего не случилось.
– Чего не случилось? – Холод поставил на место солонку с перечницей, взял рукой с тарелки Доцента холодное мясо и засунул его в рот, – а ничего и не произошло. Тебя эта баба кинула. Развела, а потом кинула. Что бы ты мог предотвратить?
– Всё, – Доцент залпом выпил двадцать граммов наливки и покраснел ушами, – понимаешь, я аналитик. Я не только строю гипотезы, я их воплощаю в жизнь. По моим знаниям работают другие люди и тут я так оплошал…
– Ты лоханулся, это разные вещи, – Холод взял бутылку и брезгливо понюхал наливку, – кисляк, еще и с сахаром. Как ты это пьешь? Пойми, – он поставил бутылку на стол, – ты мужик, а там типичная женская логика. Ты сам говорил, среди маньяков баб не бывает. А если бывает, то очень редко. Считай, это тот единичный случай. И ты проиграл. Правда, я не пойму где. Ты жив, здоров, яйца у тебя на месте. А прикинь, ты бы ее уговорил, у нее кукундер бы сорвало, и она тебя молоточком по темечку после того, как ты на работе со своими профайлами засиделся. Психи, они пиздец какие ревнивые. Помню у Наума телка была, Лилей звали. У нее папа то ли министр был, то ли депутат. А она, скажем так, на братву западала. А баба такая, симпотная, видная, при бабле. Вот Наум и запал на нее. Как вдул ей, и всё. Пизда рулю. Она его ни котик, ни зайчик называла… Она твердо решила, что он Клайд, а она его Боня.