– Зато всю оставшуюся жизнь хорошо. Жри ее родимую до беспамятства. Нажрешься и завтра уже всё забудешь. Не бзди, если что, Сивый в номера отвезет.
Холод посмотрел на Доцента, который, двигая кадыком, медленно начал вливать в себя содержимое вазы.
– Во, хорошо… Куда? Не закусывай! – Холод щелкнул Доцента по руке, потянувшейся к листу салата на тарелке, – теперь повторим, – он снова наполнил вазу, на этот раз наполовину, – теперь глотками можешь смаковать. Получшело?
Доцент покачал головой и выдохнул спиртовым перегаром:
– Вроде как да. Аж по мозгам стукнуло ёбаный ты ж в рот, – нелепо выругался Доцент и улыбнулся, – отпускает вроде. Только шум в бошке.
– Вот это то, что надо, – Холод поднялся из-за стола, – Мишке скажу, он тебя заберет, – он посмотрел на качающегося с улыбкой на стуле Доцента, – минут через двадцать, думаю. Ты только это, Олежка, – Холод наклонился к его уху, – к официанткам приставать не вздумай. Раз уж раз в Карелии не сложилось, то ну его на хуй, – Холод похлопал по плечу порозовевшего Доцента.
– Да ну всех этих баб на хуй! Танцевать хочу! – Доцент поднялся и вышел в центр ресторанного зала.
Холод подозвал официанта и достал из кармана еще одну пятитысячную:
– Музычку ему включи, – Холод достал еще две купюры, – а это если он у тебя тут столы перевернет и посуду набьет, родной.
– Чего включить-то? – официант убрал деньги в карман, – чего желаете?
– А под чего тут у вас танцуют? – прищурился Холод.
– «Твои глаза», Лобода, – пожал плечами официант, – самый модняк.
– Баба? Про несчастную любовь скулит? – Холод посмотрел на официанта и тот кивнул, – не, не надо. В пизду эту лабуду-Лободу. Аллегрова есть? «Младший лейтенант»?
– Найдем, – улыбнулся официант.
– Вот ее и ебани раз пять на повторе, – Холод похлопал его по плечу и пружинистой походкой вышел из ресторана.
Вдохнув уже летний воздух, он достал телефон:
– Мишань, тут Доцент в самом центровом ресторане со своей любовью прощается, минут через двадцать его забери, а то он там умрёт. А мне тут кое с кем завстречаться надо. И Тее скажи, там какой-то праздник в центре Сортавала, если что, могут с Марком сходить. Вроде всё цивильно, – Холод посмотрел на радостно гудящую в центре Сортавала толпу и зашагал вверх по улице Карельской, зачем-то напевая «Твои глаза»…
6 глава - 4
Карелия, Сортавала, бар на окраине города, июнь 2017 года
– Алдар Скальдов? – Холод уселся за стол, за которым сидел крепкий мужичок с крепким носом и копался в тарелке с жаренной картошкой и изучал пустую бутылку пива перед ним.
– А вы? Позвольте поинтересоваться? – он посмотрел на Холода.
– Железий Молотобойцев. Тоже писатель. Из Москвы, – Холод посмотрел на своего «коллегу».
– По-моему, вы врете, – тот прищурил глаз и посмотрел на перебинтованную руку Холода.
– Ага, – так же, как и ты. Только у меня читателей пока мало, – Холод повернулся к официанту, – родной, бутылочку конины нам хорошей притарань.
– И беленькой графинчик, – добавил Алдар Скальдов и посмотрел на Холода, – ну чтобы лишний раз человека не гонять.
***
– Да, с этой войсковой частью вообще история интересная, – Алдар после третий стопки вспомнивший, что он Юра, посмотрел на Холода, – я там замполитом был, в девяносто втором году, когда странные люди появились. Нам просто отдали команду выделить им две казармы и ни во что не вмешиваться. И еще, – он на секунду задумался, – обеспечить им всю материально-техническую базу для тренировок. Скажу только собственные наблюдения про них. Так как мы не контактировали вообще, подмечу, что люди эти были судя по всему военные. Субординация, дисциплина, выправка, – Юрий поднял палец, – нашим бойцам это не снилось. Можно сказать, что это офицеры. И везде в масках. С утра встанут бегут – в масках, в столовую – в масках. У них, кстати, и питание свое было, с вертолетов за лесом забрасывали. Видимо, и оружие тоже. Что у них тогда было – мы только в кино видели. На наших полигонах они и взрывы отрабатывали, и стреляли. Но не подобраться было – оцепление. И дни они выбирали такие… пасмурные. А что в казармах творилось – даже не догадываюсь. Пускали к ним только по спецпропускам. Вначале через нас, потом через их КП. В общем, режим секретности беспрецедентный даже для того времени. А потом как-то все поменялось, – Юрий взял графин и налил себе рюмку водки, – этих людей вывезли на КРаЗах ночью. Тогда еще взлетная полоса работала. Вначале КРаЗы, потом гул самолетов и все. А на следующий день появились новые. Но это был уже другой контингент, – писатель поморщился, – если те были бравые, эти знаете какие.. с вертлявой походкой. Приблатненные что ли какие-то. И видно, что дисциплина для них что-то противоестественное, – подобрал слово Юрий, – они-то в масках тоже ходили, но такой секретности уже не было. Я даже пару раз видел стрельбы. И скажу свое мнение. Да, могли стрелять. Обучены. Но похожи были на каких-то контрактников полуголодных. Не было в них стержня нашего, офицерского. – Юрий сжал кулаки, – А вот главный лицо под маской не скрывал. Импозантный такой мужчина с седыми волосами, – Юрий на секунду прикрыл глаза, – походка уверенная, взгляд такой… прямой. И рядом с ним всегда инструктор. Тот в маске. Подчиненные его Зеленым называли.