Холод услышал оттуда обрывки фраз: «Пока его не трогай. Может у него в голове и каша, но физически он слишком здоров. Главное помни. Он не наш клиент. Наш клиент тот, кто за него платит. Просто аккуратно за ним присматривай».
«Серый» кивнул, и врач исчез, а он вернулся к Холоду и вручил ему стопку постельного белья:
– Пойдем. Покажу тебе твои апартаменты, – пробубнил «серый» и подтолкнул Холода к выходу.
2 глава - 5
Гостиница «Метрополь», номер Маргариты, осень 2017 года
Маргарита не заметила, как Тея в сопровождении Кирилла вошла в номер:
– Убери его, – Тея кивнула матери на Дворецкого, – я хочу поговорить с тобой один на один.
– А он тогда что здесь делает? – улыбнулась Маргарита и посмотрела на Кирилла.
– Это разговор семейный, – сверкнула глазами Тея, и Маргарита, уловив настрой дочери, кивком головы попросила Дворецкого выйти.
– Что ты творишь? – произнесла Тея, как только Дворецкий скрылся за дверью, – скажи мне, что ты задумала?
– Я ничего, – Маргарита присела на кресло, – затеяла что-то ты. Я слушаю.
– Тогда послушай, – Тея села напротив, – не лезь к нам…
– Для начала успокойся, – остановила Маргарита дочь, – выдохни.
– Нет, мама, это ты вначале вздохни, – Тея просверлила Маргариту взглядом, – вдохни, закрой рот и послушай. Я не дам тебе просто так колбасить людей, которых я люблю. Я не дам тебе издеваться над нами.
– Я это уже поняла, – улыбнулась Маргарита.
– Сними уже наконец свою дурацкую улыбку с лица, – Тея выдохнула, – быть улыбчивой дурочкой конченной мрази не к лицу. Да, мама, ты мразь.
– Очень приятно от тебя это слышать, – Маргарита продолжила улыбаться, но ее нижняя губа дрогнула.
– Ты думала, я тебе это не скажу? – Тея поудобнее уселась на кресле, – Но ты знала, что однажды ты услышишь от меня эти слова. Только не ври себе. Ты ждала, когда я это скажу. А я слишком долго молчала.
– Поэтому решила вылить на меня ушат дерьма сразу. Ну что ж, – Маргарита поднялась с кресла и заходила по комнате, – выливай. Дерьмо – не кровь. Высохнет – отвалится. Или тебе напомнить, сколько крови могло бы пролиться вместо твоей грязи сейчас? Твоя грязь – это ничто.
– Для вас да, – нарушил молчание Кирилл, – для таких, как вы, грязь и кровь – это синонимы.
– О… Умный мальчик, – Маргарита расхохоталась, – еще один Наумов. Великий грешник и прелюбодей, который однажды стал праведником. Вот только надолго ли, мой юный друг, хватит твоей праведности?
– Закрой рот, – остановила мать Тея, – ты не имеешь права судить людей о себе. Отец по крайней мере, в отличие от тебя, был отцом. И был хорошим отцом. Он не толкал своих детей на верную смерть ради каких-то мифических идеалов.
– Ты про Славу? – Маргарита вернулась в кресло, – Если бы у него был сильный отец, как пример, он не стал бы таким, какой он есть сейчас.
– А какой он сейчас, мама, ты знаешь? – Тея сурово посмотрела на мать, – Для тебя он преступник и циник, а для меня человек, который потерял в этой жизни всё, благодаря тебе. Карьеру, любовь, нормальную жизнь, семью, а самое главное время. Ему больше сорока лет, а он только сейчас начал понимать, что такое счастье. Для него счастье – это хотя бы не быть одиноким.
– Я знаю, что такое одиночество. Можешь мне не рассказывать, – Маргарита достала тонкую сигарету из портсигара.
– Твое одиночество, мама, это добровольное затворничество ради таких же, как ты, снобов, которым плевать на человеческие жизни. Славкино одиночество – это другое, – глаза Теи сверкнули, – это тюремная клетка, в которую ты его заперла много лет назад без права на досрочное освобождение. Или это он сам так хотел?
– Может еще о твоем муже поговорим? – ухмыльнулась Маргарита, – Ты же живешь с маньяком. И заразилась его манией. Где он сейчас после того, что с тобой случилось? Спасает мир? Спасает семью или гоняется за очередным призраком своего прошлого? Что ты вообще знаешь о его прошлом, дурочка? Хочешь отвечу? – Маргарита рассмеялась, – ни-че-го, – произнесла она по слогам.
– А я и не хочу ничего знать, – грозно ответила Тея, – это его прошлое. Прошлое, мама, это то, что уже прошло. Ты в нашей жизни тоже прошла. Так что лучше не лезь в нее и не подходи к Марку. Он не твой внук. Он наш сын. Сын маньяка и дурочки. Ты же так считаешь? Только не ври.