Холод вспомнил вторую встречу с Гараниным в шахматном коридоре, когда тот снова посмотрел на его кольцо:
– Змеи… Один из них искусил Адама и Еву. А кого искушают два остальных? После первого Адам и Ева поняли, что они голые и были изгнаны из рая. А что хотят нам сказать два других? – Гаранин посмотрел на Холода, – чем нас они хотят укусить? Тщеславием? Гордыней? Вечным страхом? Вечной болью? Ничем хорошим змеи не искушают. Змеи только кусают. Искушение – это яд. И рано или поздно он отравит тебя. Я отравлен. И ты тоже, – Гаранин посмотрел на Холода, – значит наше время тикает. «Научись считать эти секунды, и ты будешь повелевать миром». Кажется, так ты мне говорил. Я тебя не услышал. У меня это не получилось. Я жил в чужом времени. Я был сильным, и сегодняшняя слабость – это моя расплата. Ты пришел за мной. Но кто ты? Спаситель или еще больший демон-искуситель? Чем ты меня укусишь на этот раз? Я же тебя знаю. Я тебя помню. Я помню, что ты мне говорил, но я буду молчать. «Забудь надежду, Гаранин, сюда входящий. Это другой мир. Наш с тобой мир…» Кажется, ты так говорил? Или мне это уже кажется? – Гаранин вздохнул, – Я сошел здесь с ума. Я стал стариком и мозгом, и телом. Слишком много времени утекло напрасно. Я не сумел понять, или не захотел. Я уже не знаю. Я здоров, но я болен. Но ты пришел, как и обещал. Уведи меня отсюда, – Гаранин посмотрел на приближающегося охранника в сером, – время! Вот чего у нас здесь нет! – заорал он, – Вы украли наше время! – он подпрыгнул к «серому», и тот оттолкнул его дубинкой.
– Вали отсюда, баран. И от человека тоже отстань. Он тебе не мешает? – охранник посмотрел на Холода, и тот покачал головой, – Если что, говори. Мы его быстро укутаем.
Холод оторвал голову от матраса на стене. Значит всё-таки заказ. Тогда он должен выбраться. Но доктор не сдержит своего слова, и его не удастся обмануть. Он уже решил, что сделает с ним, с Холодом. Он его сломает. Сломает, как игрушку, и выбросит. Неожиданно у Холода в голове вдруг появились кладбищенские клумбы на газонах. Так вот, что это такое. «Ласточка» – это не тюрьма. Это кладбище живых мертвецов доктора Арвидоса. Его личное кладбище. Все пациенты здесь мертвы. Только одни еще ходят по земле, а другие лежат под этими клумбами. Холод с трудом поднялся и подошел к иллюминатору на двери.
– Хуй ты чего получишь, педрило ебаное! – он с размаху ударил кулаком в стекло, – иди на хуй, доктор!
3 глава - 7
«Серый» посмотрел на Арвидоса.
– Он ничего не скажет, – доктор сокрушенно покачал головой, – зря я ему сказал про заказ… Ну что же, коллега, – Арвидос подмигнул «серому», – давайте исправим ошибку. Исполним заказ клиента. Его время пришло.
– А что с Гараниным? – «серый» напрягся.
– А ничего, – рассмеялся Арвидос, – столько лет им никто не интересовался. Может они забыли о нём? А если вспомнят, мы им покажем любого из наших дурачков. Здесь все «Гаранины». Пусти-ка ему газ, дружище. Пора с этим заканчивать. Прощай, сильный человек, – Арвидос посмотрел в иллюминатор на вернувшегося к матрасной стене Холода, – нам с тобой было очень интересно. Жаль, что недолго. Но у нас нет времени на хорошо поиграть. Hüvasti («Прощай» – эстон.)
3 глава - 8
Подолбив по иллюминатору кулаками, Холод вернулся на свое место у матрасной стены. Когда он повернулся назад к двери, иллюминатор закрыли железные жалюзи. Холод рассмеялся и, сняв с ноги тапок-чешку, запустил им в дверь. Под иллюминатором открылся маленький глазок, похожий на тюремную «решку», из которого на него уставился круглый глаз и стал внимательно следить.