– Думаешь «Триумвират» его туда запер? – Наум серьезно посмотрел на Доцента.
– Не знаю, – Доцент пожал плечами, – все это очень странно. Если «Триумвират» его туда засунул, то почему он не может его вытащить? Ты извини, – Доцент внимательно посмотрел на Наума, – но мне кажется, твоя мама что-то не договаривает.
– А «Антитриумвират» его мог туда засунуть? – поднялся с кресла Холод.
– Теоретически да, – Доцент посмотрел на темно-зеленые шторы на окне, – но цель его нахождения там очень мутная. Если он выполнял их поручения, значит они его спрятали. Но очень какие-то сложные прятки получились, – Доцент покачал головой, – причем с шумихой, – он вытащил еще один лист бумаги, – вот. Все прибалтийские газеты об этом написали. Человек, который не совершил преступления, кроме подделки паспорта, назван русской мафией и определен в частную психиатрическую лечебницу. Это странно, – Доцент похлопал ладонью по столу, – очень даже странно.
– А ты что сам думаешь? – Наум достал из кармана пачку сигарет, но, поймав взгляд Доцента, убрал назад.
– Я? – Доцент закусил губу, – Ну не знаю. Например, как вам такая версия? – он посмотрел на Холода с Наумом, – Предположим, Гаранин когда-то имел отношение к «Триумвирату». Скажем так, к первому набору. Ну а потом его пути с ним разошлись. Насильно же в организации никто не держит. Вот он и стал колымить на стороне. А кадр он судя по всему ценный. Ну, допустим, оказавшись в Испании, он кого-то «исполнил». Вы понимаете, о чем я, – Холод с Наумом кивнули, – и, чтобы вся эта история не всплыла наружу, его передали в молодую страну Евросоюза, которая, чтобы лизнуть своим старшим коллегам задницу, держит его там. Не по доброй воле, – Доцент снова посмотрел на шторы, – тогда в этом есть логика. Вы только на секунду представьте, – он подошел к шторе и поправил на ней складку, – такой заголовок в газете… А в то время, как Гаранин оказался в «Ласточке», серьезно заговорили о русских «прачечных» в Испании… «Русская мафия на службе Испании». Туда бы приплели итальянскую историю… В общем, никому это не нужно было. А отсюда и ответ. Если испанское правительство засунуло его туда, «Триумвират» не сумеет его вытащить наружу. Он нарушил правила организации – работа на другую страну автоматически избавляет тебя от их покровительства. А «Антитриумвират» тем более ничем не может ему помочь, потому, что они сами вне закона организации. Я думаю, это именно тот случай. Поэтому и понадобились вы… Мы, – поправил себя Доцент.
– Значит надо туда поехать и к чертям собачьим разнести это «ласточкино гнездо», взять его за яйца, подвесить и узнать, кто Тею… и где этот… – Холод поморщился.
– Не получится, – Доцент покачал головой, – «Ласточка» и ее гнездо, боюсь, даже нам не по зубам. Открытый штурм, как ты любишь, – он посмотрел на Холода, – исключен.
– Почему? – Наум посмотрел на Доцента, – подъедем туда, люди есть… Разнесем все на хрен и вытащим этого инженера Гарина.
– Гаранина, – поправил его Доцент и снова покачал головой, – не получится, Слава.
В это время на его столе зазвонил обычный телефон.
– Да, впустите, пожалуйста, – ответил на звонок Доцент и положил трубку.
– Это чего это не получится? – Наум усмехнулся, – У нас везде все получается. Банк с Гоблином… Да перед нами даже крепость турецкая пала, – Наум рассмеялся и посмотрел на Холода.
– Не получится, – повторил снова Доцент, – вы мыслите слишком глобально – приехать, разнести и забрать. Именно от такого в первую очередь и предусмотрело защиту руководство «Ласточки». Вы можете туда попасть, а вот на счет выйти, – Доцент покачал головой, – по крайней мере до сих пор это никому не удавалось.
– Значит нам удастся, – Холод посмотрел на Доцента.
– Говорю же, не получится, – сжав зубы, проскрипел Доцент.
– Да почему же не получится-то? – Наум стал закипать не на шутку, – везде-то получалось!
– Получалось, – раздался голос у двери, – а здесь не получится. Потому что «везде» не было доктора Арвидоса.
Наум и Холод повернулись на голос и увидели стоящего в дверях Макса из-за плеча которого выглядывал Хирург, произнесший эти слова.
1 глава - 3
– Всё началось с того, что французский психиатр Филипп Пинель в 1793 году снял цепи с буйных заключенных тюрьмы-лечебницы «Бистер» в Париже и призвал их лечить. Так преступники стали больными и от их наказания перешли к их лечению, – Хирург невозмутимо оглядел окружающих, – врачи того времени верили, что сильное воздействие может изгнать душевную болезнь. Так появилась шоковая терапия, и никто не понял, как «Молот Ведьм» в руках инквизитора превратился в неврологический молоточек врача-психиатра.