– Но ведь когда-нибудь железный занавес кончится или рухнет, – Граф тоже поднялся со скамейки.
– А вот это, курсант Шереметьев, – лицо полковника стало строгим, – вы не говорили. А я не слышал. Но за Вилфордом заходите на кафедру.
1 глава - 3
Москва, Таганское РОВД, 1972 год.
-Ну проходь, – рыжий капитан с залихватски надвинутой на чуб по-казацки фуражкой и красной повязкой дежурного на рукаве подтолкнул Графа к кабинету, – там у батареи Зенин сидит, он сейчас в отпуске. У шкафа Зелендинов. Он на больничном. Так что вон твое место, у стены, – рыжий ткнул в сторону стола, заваленного огромным количеством папок с надписью «Дело», – не боись, – улыбнулся капитан, – тут не всё твоё. Это у нас просто в архиве ремонт делают. Гавердов, ну, начальник наш, затеялся, а его на курсы повышения квалификации в Адлер отправили. Уехал – и всё встало, – капитан махнул рукой, – а кто в Адлер, да в августе месяц ехать откажется? Дурак только. В общем, приберешь тут всё, а дела… Хочешь Зенинские возьми, хочешь Зелендиновские. У обоих конь не валялся, – капитал снял фуражку и, повесив ее на вешалку, уселся на стул.
– А свои, – начал было Граф.
– Своих, брат, у нас в милиции нет. Товарищ не может – значит, друг подможет. В общем, бери себе, что понравится, и раскрывай сколько хочешь.
Рыжий достал из кармана пачку сигарет «Лайка» и закурил:
– Вообще, у нас земля спокойная, – он затянулся и сбросил пепел в карандашницу на столе Зенина, – москвичи коренные, интеллигенция. Есть пару мест нехороших… Вот, театр на Таганке, например. Вся ерунда там лазает. Артисты, шмартисты… И даже эти… – капитан понизил голос, – политические есть. Давно бы эту богадельню уже прикрыли, но товарищи оттуда, – он ткнул пальцем в потолок, – сами туда ходят. Так что спекулянтов там с билетами много. Еще таксисты водку продают. Потом парк есть. Вот там вообще всякой шелупони навалом. Стиляги есть. На гитарах бренчат, пластинками торгуют, выпивают тут же. Джаз всякий, хреназ… Говнори, в общем. Тунеядцы. Вот их и лови, особенно тех, кто за сто первый километры выписаны. Нам ихнего добра не нужно, своего хватает, – капитан еще раз затянулся, – еще фарцы там кружатся. Джинсы, жвачки, духи французские… Всем спекулируют. Ты их это… сильно не ковыряй, они нашим на верху премию платят, – капитан усмехнулся, – в рестораны с кафе не лезь. Это ОБХСС. Твое вот, – капитан сдернул со стола папку, – кража велосипеда с двумя отсутствующими спицами у гражданки Никифоровой по адресу… – прочитал он вслух, – вот это и расследуй сколько хочешь.
– А бандиты? – Граф посмотрел на капитана.
– Это тебе в Чикаго надо, – капитан встал и затушил сигарету в горшке с засохшей фиалкой на подоконнике, – сгубили цветок, нелюди, – пробурчал он себе под нос, – говорил же, чаем надо поливать, а не портвейном. С бандитами у нас, брат, просто, – капитан вернулся на стул, – у нас их нет. Не, может есть где, в Марьиной роще, в Мытищах, урки. Ну в Сокольниках еще куролесят. А на Таганке не, – он покачал головой, – не их формат. Бывает, залетные набедокурят, а потом, вор – на то он и вор, чтобы в тюрьме сидеть. Тех, кого еще не посадили, посадят, – рыжий махнул рукой, – а вот бандиты… Я тут кинцо со своей Зинкой смотрел в «Ударнике». «В джазе только бабы», – он задумался и поправил себя, – девушки, не бабы. Вот там бандиты. Ганг-сте-ры, – по слогам выговорил он, – вот у них с этим делом мама не забалуйся. Капитализм. Не захотел кто платить – он его к стенке и тра-та-та. А у нас откуда такое? – капитан снова достал сигарету, – в кино только если увидим. А кино – это, брат, сказка. Капиталистическая причем. Неоткуда у нас бандитам взяться.