– Маргарита, вот сводки, – Дворецкий положил на стол Маргариты несколько отпечатанных листов бумаги, – магистрат требует приступить к поискам агента четыреста шестнадцать.
– Черт бы вас побрал, Дворецкий, – Маргарита тяжело вздохнула и поставила на столик склянку с кремом, – скажите Магистрату, что это их агент, а не наш, и пусть они сами им занимаются. Что еще?
– Агент четыреста шестнадцать, – Дворецкий посмотрел на Маргариту, – теперь наша проблема. Они так решили. И еще они подключают нас к своей операции «Всадники апокалипсиса».
– А они знают, что у нас нет людей? – Маргарита повернула к Дворецкому наполовину намазанное кремом лицо.
– Знают, но их это не волнует, – коротко ответил Дворецкий, – и еще они требуют принять меры к неподконтрольным бойцам «Триумвирата». Говорят, наши бывшие стали становиться их проблемой.
– Мда… Испортили вы мне день, Дворецкий, – Маргарита закусила губу и вытерла крем с лица салфеткой, – у нас есть свободные люди?
– Вы знаете лучше меня, – Дворецкий развел руками, – их нет. А для «Всадников» у нас их вообще нет.
– Хорошо, моя палочка-выручалочка, – Маргарита повернулась к Дворецкому, – подскажите мне решение.
– Холод, – Дворецкий с невозмутимым лицом ответил женщине.
– Где тот Холод-то, Дворецкий? – Маргарита покрутила флакончик духов, – после его отправки в Японию к Мастеру мне настоятельно рекомендовали эту историю больше не тревожить и заморозить агента без права наблюдения за ним до экстренного случая. А так же, отстать вообще ото всех, кто с этой историей связан.
– Извините, но я нарушил эту инструкцию, – смущенно улыбнулся Дворецкий, – человек организации из органов был внедрен в его окружение. Холод давно уже не в Японии. Но для начала, Маргарита, должен вас поздравить. Вы стали бабушкой. Правда уже давно. Девять лет назад.
– В смысле? – Маргарита привстала с кушетки.
– Ваша дочь и… Холод… Родили прекрасного мальчика. Зовут Марк. Потом ваш зять наказал убийц вашего мужа. Примите мои соболезнования. Потом… Помните историю с «Тремя мушкетерами»? Тоже он. Ее развязка – убийство сына Вэлса, который все это время прятался. Ну и, наконец, японский хиропон. Холод оказался в большой политике, за что получил официальную амнистию вместе со своими друзьями. Да, у него много друзей. Формально они не являются ОПГ, а занимаются бизнесом. Кстати, управляющим в компании авиаперевозок, принадлежащей семье Наумовых, является тот самый Владлен Коркин. А Холод… Его привычка попадать в истории у него сохранилась. Думаю, сейчас и есть тот самый экстренный случай, – Дворецкий склонил голову и изучающе посмотрел на застывшую в удивлении Маргариту.
– Подождите, у меня сейчас голова от этого всего лопнет, – Маргарита сжала виски пальцами, – ладно, потом разберусь, – она стряхнула с прически бигуди, а из головы лишние мысли и взяла себя в руки, – скажи-ка лучше, палочка-выручалочка, как его вытащить? Только не говорите, что он по-семейному, как бабушке своего сына, поможет.
– Именно по-семейному, – Дворецкий улыбнулся, – мне кажется, пора вернуть Вашего сына. Не бойтесь. Второй раз Холод его убивать не станет.
2 глава - 20
Швеция. Резиденция «Лисья нора» в 100 км от Стокгольма. Осень 2017 года.
– Да, Слава, – Граф посмотрел на Наума, – твоя мама заварила всю эту кашу.
– А вы вообще не при чем, – Наум исподлобья посмотрел на Графа.
– Представь, Слава, я не при чем, – Граф развел руками и улыбнулся, – я собрал все ингредиенты и принес на кухню, а поваром была Маргарита. Я же вообще-то давно уже умер. Хотя, если честно, об этом очень сильно жалею. Знаете, друзья, – он посмотрел на Холода с друзьями, сидящих по разные стороны огромного стола, – мы в ответе за тех, кого мы приручили. И вот это чувство ответственности немного давит, – Граф присел, – это уже спустя время понимаешь, что многое надо было сделать по-другому.
– Совесть мучает? – усмехнулся Холод.
– Я не мыслю такими категориями, как совесть, – Граф посмотрел на Холода, – как, впрочем, и большинство из вас, друзья. Я думаю, примеры не надо приводить, да, Слава? – Граф посмотрел на Наума, а потом повернулся к Холоду, – или ты по ночам от этой совести мучаешься? Совесть в нашем деле вещь лишняя. От нее проще сразу избавиться, как и от много другого… Человечного. Вот смотри, Слава, твоя мать и Вэлс. Вэлс предал ее любовь, а она с потрохами за это сдала Вэлса. Не просто сдала, а приказала его убить. Вот за что, если посмотреть со стороны? – Граф покрутил лежащий на столе телефон, – за то, что он выбрал семью, а не ее? Так чему теперь удивляться? Вэлс мстит. Вам, – он посмотрел на парней, – за то, что вы угробили его сына. И неважно, какие причины его толкнули ополчиться на тебя, – он посмотрел на Холода, – когда мстишь, об этом забываешь. Причины уходят на десятый план. Да, Владлен? – Граф посмотрел на Коркина, и тот опустил глаза. – Так что Вэлса можно понять. А вот твою маму, Слава, я не понимаю. Причина для мести была слишком мелочна. А посмотрите, во что это все вылилось. А теперь, наверное, вам интересно, почему именно психушка? Ну что ж… – Граф задумался, – давайте, чтобы не засорят эфир, расскажу всё кратко. Когда Маргарита узнала, что Вэлс жив, она запаниковала. Откуда я это знаю? – предупредил немой вопрос парней Граф, – Я слишком хорошо знаю Маргариту. И конечно, она бросилась заметать следы. А тут еще и западные коллеги давить начали. Ведь если быть объективными, Маргарита понимала, что Вэлс опасен, а Седой попутал ее карты, не став мальчиком на побегушках, и сделал все по-своему. Поэтому Вэлса надо убрать любой ценой. Не получилось тогда, значит это надо сделать сейчас во что бы то ни стало. Вот тут расчетливость и коварство покинули Маргариту и на первое место вышла глупая женская месть. Тебе ли не знать, – Граф подмигнул Холоду, – что не стоит дразнить раненного тигра. Маргарите бы затаиться, как она всегда это делала. Нет же, – Граф картинно встал и развел руками, – она спровоцировала его на активные боевые действия. Как красиво вы исполнили людей «Антитриумвирата», а в ответ получили полностью истребленный аналитический отдел. Истребленный, обращаю ваше внимание, показательно! Вместо того, чтобы воспользоваться вашими услугами и обезопасить мозг своей организации, она выставила их на передовую. Безобидных людей, которых убить может даже ребенок. Там не было солдат. Там были мозги, а не мышцы. А теперь их нет. И что делает Маргарита дальше? – Граф щелкнул пальцами, – Приходит к тем, кто ее ненавидит, и давайте не будем лукавить, ребята, большинство из вас ее ненавидит, да, Слава? – Граф подмигнул Науму, – и говорит: «Надо спасти организацию» и найти Вэлса. И просит она это сделать тебя, – он ткнул в Холода, – после того, как ты чуть не потерял жену, а ты сестру, – он повернулся к Науму, – а сама она… на секунду задумались! Единственную дочь! Какой-то каламбур выходит. Калом бур, телом бел… А знаете, что я вам скажу, друзья, – Граф облокотился на стол, – я знаю Вэлса. Я дал этому человеку работу. Так вот, если бы он хотел убить, он бы убил. Он ничем не отличается от вас. К тому же, ему нечего терять. – Граф отбарабанил по столу ритм ладонью, – теперь вопрос. Почему он не хотел убивать? Да потому, что он вам уже давно простил своего сына. Его сын сам нарушил все правила, и живая Тея, – Граф посмотрел на Холода, – просто мольба: «Не лезь, дорогой мой Холод, в наши разборки с «Триумвиратом»! Ну не твое это дело! Растите детей, живите дальше! Я вас понимаю. Вы такие же, как я. Вас вынудили быть в этой организации, а потом так же кинули! Вы такие же жертвы, как я! Дайте мне самому разобраться и свести счеты с той, которая отомстила мне по-бабски, мерзко и грязно. Возможно, когда-то мы с вами встретимся. Потом. Но не сейчас!» Вот что обозначала взорванная машина Теи, – Граф хлопнул по столу, – и больше ничего. Никакого бизнеса, только личное.