Рукой с болтающимся на ней наручником Холод нащупал на полу кирпич и уже собирался опустить его на голову противника, как услышал знакомый голос:
– Тише, Холод.
В голову его врага воткнулось автоматное дуло. Холод поднял глаза и увидел улыбающегося Макса со спецназовцем, держащем на прицеле автоматчика.
– Вроде бы успели, – Макс высунулся в окно будки и вытащил ракетницу.
Буквально через секунду стадион начал наполняться людьми в черном с балаклавами на лицах. Они валяли людей Комбата и укладывали их лицом на бетонные ступеньки на трибунах.
Еще одна группа людей в черном выскочила на поле.
– Спасибо, – тяжело дыша, Холод посмотрел на Макса, – на, – он протянул ему пульт, оброненный Графом, – там это… трибуна заминирована. А я…
– Ты куда собрался? – Макс посмотрел на Холода, собравшегося выпрыгнуть в окно комментаторской будки.
– Нашим скажи, я вернусь скоро.
– Он не уйдет, Холод, – попытался остановить его Макс.
– Уже ушел, – сплюнул Холод и побежал по трибуне, которую только что пересек Граф.
Остановившись на ее краю, Холод увидел, как от стадиона, рыча, отъехала старая белая «Тойота».
Холод вытер пот с лица и посмотрел еще раз вниз. У самой трибуны стояло «Рено», на котором его привезли сюда. Недолго думая, Холод прыгнул на его крышу с высоты второго этажа, залез в кабину и завел машину.
3 глава - 8
Вовка радостно плясал на поле, где люди в черном одевали наручники на команду Комбата. Вован, не выпуская детей из рук, пытался обнять Арину. Рядом с ним Кармен по очереди пыталась обнять то Хосе, на котором уже висела Алина, то Владлена. Аня, жена Сивого, кричала что-то на своем и колотила смеющегося Мишку кулаками в грудь, пока его дети пинали друг другу мяч. Мия стирала грязь с лица держащего на руках Мико Кирилла и целовала его перемазанные кровью щеки.
Матрос и Дым, которые по привычке при появлении ОМОНовцев подняли руки, немного успокоились и собирались по-тихому свалить, но их остановил Доцент, давший каждому по бутылке воды.
– А, ну да, это же не нас принимают, – подмигнул Доценту Матрос и в один глоток вылил в себя все содержимое бутылки, – а ты мусорок ничего, крепкий.
– Не, просто яйца стальные, – заржал Доцент.
Дым вздохнул и подошел к Баиру с Левой, которые по очереди курили сигарету и кашляли. Взяв у них сигарету, Дым затянулся и тоже закхекал под смех Левки с Баиром:
– Курить бросать надо, а то легкие выплюнете, – бросил им проходящий мимо Наум.
Он остановился и не сообразил, когда в его бок уткнулась Мира.
– Привет, малышка, – посмотрел на нее Наум и, подхватив на руки, повернулся в сторону идущих к нему Теи и Марка вместе с дядей Геной и Дворецким.
– Где он? – Тея посмотрела на Наума.
– На этот раз не знаю, – вздохнул Наум, прижав к себе дочку, – но он вернется.
– Да ну тебя, – Тея посмотрела по сторонам.
– Он вернется, мам, – успокоил ее Марк.
– Да, вернется, я видел его, – к ним подошел Макс, – с ним все нормально.
– Все знают, что он вернется и что с ним все нормально, кроме меня, – Тея закусила губу.
– Вот не начинала бы ты, сестра, – улыбнулся Наум, – одна и та же шарманка. Как же вас развели и вытащили сюда?
– Это… – начал было Дворецкий.
– Вот ты только не начинай, Беримор… овсянка сэр, – Наум махнул рукой, – а ты, Крокодил, молодец, что с Максом подсуетился.
– Это не я, – перебил его дядя Гена.
– Это Холод, – Макс посмотрел на Наума, – мы, когда с ним встречались, он сказал, чтобы я маячок на него поставил. Вот вроде вовремя мы появились. Тут у вас-то компания, я смотрю, серьезная, – Макс кивнул в сторону Дыма и Матроса, – знаете, кто это?
– Мы в одной команде, – остановил его подошедший Доцент, – все нормально.
– Я уже понял. Ладно, – Макс вздохнул, – пойдем гостей футболистов в гостиницу селить. Тут у них оружия и дел статей на пять наберется, – он посмотрел на Комбата, закованного в наручники за спиной, которого вели его люди, – хороший вы мне экземпляр подогнали. В мою машину его.