– Не хило, – откашлялся Доцент.
– Ну что еще? – продолжил Наум, – Вовина компания с уставным капиталом в пятьдесят тысяч рублей, оформленная на маму. Замок Хосе в Прибалтийске, в котором только две комнаты отремонтированы, садовый участок Сивого…
– И юрта в Тыве, – добавил Холод.
– Она самая, – кивнул Наум и продолжил, – так, Кирюха Наумов. Тоже хрен без соли будет доедать. А! Двушка Владлена тут есть неподалеку, – Наум хмыкнул, – Баир с Левой по жизни бродяги, у них ничего нет.
– У меня квартира есть, – попытался возразить Доцент.
– У тебя ее больше нет, – остановил его Холод, – у мамы есть, у тебя нет. К маме и вернешься.
– Да не может все быть так плохо! – Доцент привстал и взъерошил волосы на голове, – это кто же так нас?
– Видимо они. Или мы сами, – ответил Наум и посмотрел на Холода, – когда на этот Шпицберген поперлись. Но, как говорит дядя Гена, главное, что все живы и здоровы.
– А еще дядя Гена говорит, – дядя Гена вошел в комнату и стал выкладывать из сумки трехлитровые бутылки с квасом, – что хватит человека пугать. Сам-то, когда не знал, поди от страха обосрался, – он посмотрел на Наума, – квасок хороший. В нос иголочку бьет. Попробуйте, – он бухнул на стол одну бутылку и вытащил из шкафа стаканы, – не слушай этих балаболов, – он протянул стакан Доценту, – деньги у нас есть. В погребеце вон припрятано.
– В мешках из-под картошки, – усмехнулся Наум, – как у Эскабара. Кстати, у него их мыши поели.
– Я тебе не Эскабар. У меня мышей, кроме тебя нет, – дядя Гена налил в стакан Доцента квас и повернулся к Науму, – кто опять ночью все сухари ванильные пожрал?
– Не спалось, Геннадий, не спалось, – Наум зацепил бутылку с остатками кваса и вышел на улицу, крикнув оттуда, – всё о нас, горемычных, думал.
– Иди лучше подумай, как дрова для бани нарубить, – ответил Гена и, взяв новую бутылку, отхлебнул прямо из нее, – хорош родимый.
– Надо со всем этим разбираться, – Доцент отхлебнул квас и посмотрел на Холода.
– Вначале надо с Графом разобраться, – Холод встал и подошел к окну.
– Ты квасу попей, – предложил дядя Гена.
– Не люблю, – Холод покачал головой, – от него в носу щекочет.
– А ты что ль щекотки когда боялся? – усмехнулся дядя Гена и встал, – ладно, пойду Славу погоняю, а то так и будем с немытыми харями ходить.
– А что мы дальше-то делать будем? – Доцент дождался, когда дядя Гена вышел и повернулся к Холоду.
– Да ты вроде сам всё рассказал, – Холод пожал плечами, – и только давай ты про Дыма не будешь спрашивать. Меня уже все доконали. Решаем проблемы по мере поступления. И баста. Сейчас проблема – Граф.
– Я так понимаю, ты сам его вытащил? – Доцент поставил стакан с недопитым квасом на стол.
– Да, вытащил, – кивнул Холод, – по крайней мере здесь мы хотя бы на своей территории. И место для маневра есть.
– Граф не дурак, – Доцент облокотился на стол, – он будет искать преимущество. Внезапность. Скрытность.
– Они у него есть, – Холод посмотрел на бумаги на столе, – не факт, что это не ловушка. Но по-другому мы на Графа не выйдем.
– Мы уже один раз вышли, – напомнил Холоду Доцент, – может переговорить с «Триумвиратом» и выложить им Графа на блюдечке?
– На блюдечке не получится. Только в тазике, – усмехнулся Холод, – но, боюсь, они такой холодец хавать не будут. Хрящей там много и кожи. Ты что, не понимаешь? Это конец.
– Конец чего? – Доцент посмотрел на Холода, – Я бы так не сказал. Это начало. Мы же хотели, чтобы «Триумвират» исчез из нашей жизни. Только вот не хотелось бы, чтобы вместе с нашей жизнью. Надо отдать им Графа.
– А они его возьмут? – Холод присел на диван, – Какой им с него толк? Допустим, он хочет с ними войны. Но он только хочет, Олег. Сколько лет уже просто хочет. Он ненавидит их, но не может их уничтожить. Как ни крути, он все-таки их часть. Ну выложим мы его им, и дальше что? – Холод развел руками, – нам все вернут? Все простят? Все поймут? Мы для них чужие. Даже Граф для них больше свой. Маргарита же все объяснила. Мы – вынужденная мера. Случайные люди в этой организации. Они нам не доверяют. Мы от Графа ничем не отличаемся для них….