Сыровяткин, как безумный, стал кататься в мокрой траве, стараясь потушить костер, горящий у него за спиной. От жара вода закипала, и его окутало облаками вонючего пара. Наконец жжение за спиной утихло. Он открыл глаза и понял, что проснулся.
Сыровяткин потрогал рукой грудь, но знакомого тепла там не ощутил. Он попробовал собрать в голове разбежавшиеся в разные стороны мысли, но кроме тумана и пустоты там не было ничего. Какие-то бессвязные отрывки и наброски безумного художника, которые вместо воспоминаний нарисовал картины летящего с огромной скоростью в глубину земли Сыровяткина вместе с миром, в глубину, из которой веяло могильным холодом…
9 глава - 5
Мурманская область, окрестности города Полярный. Осень 2018 года.
– То есть Дым решил здесь остаться? Это с какого такого перепуга? – Доцент повернулся к Холоду и Тее, сидящим на заднем сиденье Вероникиного джипа.
– Ну ты вон может тоже останешься, – рассмеялся Холод, – Дыма нойды охмурили, а тебя вон…
– Вообще-то мы приятели, – начал было Доцент.
– Особенно когда обоим приятно, – хмыкнул Холод, но Тея толкнула его в бок, – да нормально всё. Все мы себя теряли, искали, потом находили.
– Это ж как надо по жизни потеряться, чтобы себя у нас, в Полярном искать, – Вероника улыбнулась, держа руль, – мог бы и получше место найти. Я бы вот на Мальдивах потеряться хотела.
– Так в чем проблема? – посмотрел на нее Доцент.
– На Мальдивы никто не зовет, – ответила Вероника и на скорости промчалась по луже на грунтовке, – а нойды, они мутные. Кстати, Борюсика кореш, длинный, кажется, из них. Вроде не дурак, но у себя на уме так, что лучше бы дураком был. С собакой своей только разговаривает. И та, зараза, – Вероника скривила губы, – его понимает. Вроде сука, а он ее Рэмбо зовет.
– Рэмбо это Радуга, – ответила Тея.
– А, понятно, – кивнула Вероника, – радугу я лет десять не видела, а с английским тоже не получилось. Наша училка в пятом классе как в декрет ушла, так к моему выпускному только и вернулась уже с тремя детьми. Обэжэшник у нас иностранный язык вел. Ветеран. Так я только «хэндэ хох» знаю и «Гитлер капут».
– А как же ты в гостинице работаешь? У вас же туристы, – Холод пристально посмотрел на Веронику.
– Так они после первой рюмки все по-русски говорят, – Вероника кивнула за окно, где уже маячил Полярный, – куда едем? В гостиницу?
– Наверное, – Холод посмотрел на Тею, – а то мы вашими приключениями так пропахли.
– Радуга… радуга… – вслух произнесла Тея, – подождите! Дай телефон! – она посмотрела на Доцента.
Доцент, непонимающе протянул ей трубку. Она взяла ее и набрала номер:
– Привет, братец… Да, путешествуем, – Тея поморщилась, – ты мне вот что скажи. Помнишь, когда ты триповал под своими препаратами, радугу там видел, жизнь переосмыслял… Да я понимаю, что в прошлом, – Тея сжала губы, – ты мне скажи, как ты в наш грешный мир возвращался, если там случайно лишку задерживался? А… Понятно. Мие привет. Потом наберу. Связь здесь плохая, – Тея сбросила вызов и протянула телефон Доценту, – давайте в больницу к Козыреву поедем.
9 глава - 6
Мурманская область, город Полярный. Городская больница. Осень 2018 года.
– Только если под Вашу ответственность, – свояк Горбачева посмотрел по очереди посмотрел на Тею, Доцента, Холода, Веронику и Борюсика с запотевшей бутылкой водки в руках, – не палёная хоть?
– Слышь, ты, умный, – скривил рот Борюсик, – я вот сейчас тебя за ногу возьму…
– Борь, успокойся, – остановила его Вероника, – он все-таки врач.
– Сейчас вот кто врач, – Боря покрутил бутылку водки в руках и повернулся к Тее, – это как-то в него влить надо, а то он вон весь на капельницах, – Борюсик кивнул на Козыря, лежащего на кровати среди трубочек и датчиков.