– Это я уже понял, – рассмеялся Доцент, – ну а какие-нибудь соображения по факту гибели этих четырех есть?
– А что соображать? В шахту за каким-то хером поперлись, и их засыпало. Ну и переколбасили друг друга, когда поняли, что выбраться не смогут. Или ты думаешь, что их кто-то убил? – хмыкнул Панин, – не смеши мои ботинки, – Панин махнул рукой, – кому они тут нужны?
– А может с кем-то из местных разборка? Бандиты-то у вас есть? – спросил Доцент.
– Есть, – скрипнул зубами Панин, – Козырев. Сука еще та! В 90-е комбинат наш кошмарил. Сейчас вроде как успокоился, но меня не обманешь. Нутро звериное так и прет. Хозяин города! Было бы за что – давно бы посадил, – Панин выудил из мятой пачки сигарету и закурил, – у местных братков здесь все под крылышком, кроме комбината местного. Комбинат ваши, московские держат. У Козыря только акции 5%. Так что нет у нас никаких разборок. Если бы Козырь с этими четырьмя расправиться решил, он бы потерял их навсегда. Они вон должников и врагов своих на куски рубили и по всей тундре дикому зверью скармливали. Либо в котлованах с кислотой растворяли на приисках. Не, не его это формат. Сами они.
– А официальное начальство е вас? – Доцент что-то пометил в своем блокноте.
– Как у всех. Мэр есть. Глава поселения, только избрали, месяц назад, – Панин затянулся, – только его сейчас на месте нет. Он здоровье поправляет. Там кукла с глазками нарисованным сидит в его офисе и зам, который ни хера ничего не знает. Мэр так себе, ничего, правда не из наших. Но мужик деловой, хваткий. Но пока то, что народу наобещал, даже на больничном исполняет. А он-то каким боком к бандитам прирос? Их нашли летом, когда он еще и мэром не был.
– А кто был? – Доцент снова взялся за ручку.
– Да никого не было, – Панин со смехом выпустил облачко дыма, – старого мэра у нас года два назад посадили, а с должности уволить забыли. Вот тут его люли и рулили. Хотя, как рулили… Воровать начали. Их Козырь из города вывез и сказал: «Давай, до свиданья». По факту-то они никто. Бюджет весь растащили. Вон, и компьютеры с нашего отделения тоже уперли. В розыске сейчас. А что хотел? У нас тут так… Заполярье. Запрягаем долго, а едем еще дольше, – Панин раздавил окурок в пепельнице, – так что чего и кого хочешь – сам ищи. Людей у меня нет, я тебе уже сказал, автотранспорта тоже. Только личный, а на нем все, кто в отпуске, за ягодой в тундру уехали – сезон пошел. Те, кто на службе по самые гланды работой завалены. Не до тебя им с твоим квартетом криминальных мертвецов.
– А как же содействие? – усмехнулся Доцент.
– А у нас содействие – это когда не мешают, – с улыбкой ответил Панин, – хотя, могу тебе помочь. Есть тут у нас один гражданин. Иван Сыровяткин. Вроде как ученый местный. Все шахты в округе облазал. Он может тебя и к месту происшествия свозит. Может и знает что, слышал. Пообщаться тебе с ним надо. Погоди, – Панин вытащил из кармана телефон и набрал номер, – алло! Сыровяткин, ты что ли? Тут человек из Москвы приехал. Пообщаться с тобой хочет. Давай, подхвати его. Ну и свози… сам знаешь куда. Всё. Бывай. Ну вот, – майор посмотрел на Доцента, – договорился. Нива у него желтая. Отвезет куда надо. Расскажет, покажет. А у меня, подполковник, извини, дела. Мне еще трех президентов менять. А дрели, сука нет!
Он встал из-за стола и распахнул дверь перед Доцентом.
– Горбачев блядь! – крикнул он в коридор, – где блядь дрель, сука? Или ты сам этих президентов менять будешь, пока не заебешься, а то такой путч тебе устрою, что пожалеешь, что после него родился!
2 глава - 2
Окрестности Полярного. Кольская Сверхглубокая. Осень 2018 года.
Желтая «Нива» Сыровяткина, ревя пробитым глушителем, бодро выскочила из Полярного и, разбрызгивая бурые лужи, минуя КПП горно-обогатительного комбината, уткнулась в огромный завал. Победоносно глядя на Доцента, Сыровяткин сообщил, что из-за паломничества сталкеров, геологов-любителей и охотников за металлом, руководство комбината перекопало дорогу к сверхглубокой экскаваторами и навалило сверху булыжников. Доцент непонимающе уставился на своего проводника, но Сыровяткин с заговорщицким видом подмигнул ему и свернул с дороги на какую-то мышиную тропу.