– Я слышала про синдром разбитого сердца, – Тея положила ложку, которой ковырялась в торте, на блюдце, – он возникает в результате сердечно-мускульного напряжения и постоянного эмоционального истощения. Насколько я знаю, это длительный накопительный процесс.
– Это так, – согласилась собеседница, – всеми эмоциональными процессами внутри нашего организма управляет гипоталамус. Реагирую на возможную угрозу, он посылает сигнал гипофизу, а тот в свою очередь дает команду надпочечникам на выброс адреналина. Именно благодаря адреналину, у на начинает учащаться сердцебиение, расширяются зрачки и возрастает приток крови ко всем видам мышц, включая сердечную. Однако, смею напомнить, – врач подняла палец вверх, – высвобождение адреналина естественным путем связано с раскрытием кальциевых каналов. Именно кальций, попадая в камеры сердца, заставляет сердечную мышцу сокращаться сильнее. Кальция становится больше. А чем его больше, тем меньше у мышц шанс расслабиться.
– Поэтому, – продолжила Тея, при сильном испуге в кровь попадает большая доза адреналина, которая приводит к аритмии, падению кровяного давления, потери сознания и даже летальному исходу. При этом человек не обязательно страдает сердечно-сосудистыми заболеваниями.
– Вот именно, – улыбнулась врачиха, – адреналин не только помогает избежать опасности. В случае с этими четырьмя, он убил их. Обострение чувств, напряженные мышцы, учащенное дыхание – это все спутники адреналина. Но при этом некоторые жизненно-важные функции организма, такие как пищеварение, отключаются. Организм сам выбирает, что должно работать. А то, что работает в авральном режиме – работает на износ, – женщина отпила чай из чашки, – я называю это миопатией загнанного в клетку. У диких животных, оказавшихся в клетке, смертность составляет до 50%. Стресс от страха быть пойманным, убивает братьев наших меньших. И такая же участь грозит их старшему брату, человеку, оказавшемуся в западне. Тело выплескивает жуткий коктейль химически веществ. В краткосрочной перспективе это энергетики. Но несколько стрессов подряд – это уже химическое самоотравление нашего организма. И оно разрушает наше сердце. Любой испуг может стать последним. Неважно, как умерли эти четверо. Главная причина их смерти – это страх.
– Я изучала эту теорию в Лондоне, – задумалась Тея, – но, насколько я помню, наши медики были от нее не в восторге. Кажется, ее автор – доктор Захаржевская из Ленинграда.
– Из Выборга, – улыбнулась врач. Захаржевская – моя девичья фамилия. «Синдром разбитого сердца» – тема моей научной работы, которую я по неопытности и скудоумию предложила применить в конце семидесятых к трагедии с туристами группы Дятлова в 1959 году на северном Урале. Из всех семидесяти причин гибели, – женщина вздохнула, – включая стандартные суровые погодные условия и слабую подготовку, и самые экзотические – Снежный человек, нашествие инопланетян и зачистка «дятловцев» спецслужбами за то, что они стали невольными свидетелями очередного испытания сверхсекретного оружия, моя теория оказалась самой крамольной и идеологически опасной. Советский человек не имел права умереть от страха, – женщина рассмеялась, – но моя статейка на Западе произвела фурор, поэтому в психушку меня не отправили. С 1981 года я здесь, на Кольской Сверхглубокой в качестве врача экспедиции в безвременной ссылке. Ее срок уже закончился, – женщина вздохнула, – но выбраться у меня почему-то не получилось. Муж, дети, внуки и больше никакой науки. Так, если только для себя. Иногда открывая что-то, мы закрываем себя в этом навсегда, – женщина посмотрела на Тею, – вот такая вот заполярная история.