– Всё, валим, – он повернулся к Доценту, – походу это Дым и есть. Потом с ними разбираться будем. Валим по-быстрому, – он кивнул на охранников.
– Да не спеши валить, развалишься, – остановил Холода ехидный голос, – ты его распакуй вначале, – рассмеялся голос.
Холод повернулся к двери и увидел прижавшегося к косяку Козыря. Направив на него автомат, Холод рванул мешок с головы связанного.
– Кто это? Это не Дым, – услышал он голос Доцента.
– Угадал, – заржал Козырь, – возьми с полки пирожок с мясом. Мэр это наш, – Козырь посмотрел на Холода, – пушку опусти. Давай по-человечьи побалакаем.
3 глава - 4
– Лихо вы его, – Холод посмотрел на тоскливо улыбающегося мэра Полярного, – за что вы его так, болезного?
– Серафимыч – мужик свой, – похлопал мэра по плечу Козырь, – только ссытся и глухой. Пришел к нам по весне и говорит: «Мэром быть хочу. Дороги починю, дома покрашу, работу людям дам, монастырь восстановлю. Только помогите, граждане бандиты, материально компании предвыборной». Ну мы и влились, – поморщился Козырь, – а он, как избрался, чухнуть отсюда решил, денежки из казны городской прихватив. В аэропорту отловили и в родные пенаты вернули, – Козырь еще раз похлопал мэра по плечу.
– И долго вы его так собираетесь? – кивнул на мэра Доцент, – это же удержание в заложниках.
– Так он же сам! – улыбнулся Козырь, а мэр закивал, – добровольно. А держать? Так пока обещанное не выполнит, если на второй срок не изберется, – заржал Козырь и повернулся к Холоду, – я же говорил тебе – в наши дела не лезь. А за Дыма я тебе так скажу. Радости особой, когда он здесь нарисовался, у меня не было. Но вроде не мешал, под ногами не путался, понятия тут свои не двигал.
– А как же земля? – Доцент посмотрел на Козыря, – я так понимаю, все из-за земли.
– Ты про эту что ли? Про шахты? – громко заржал Козырь, – да они мне не всрались. У меня целый город есть, а там тундра голая. Вот скажи, начальник, вложился бы ты в строительство замка на Марсе? Вот и я не дебил. Мне своего, того, что есть, хватает.
– Ну а если бы Дым, например, вложиться хотел в эти земли? – не успокаивался Доцент.
– Так пускай вкладывается, сколько здоровье позволит с бабками. Земли-то федеральные. Он их у государства покупает, а не у города. А город – это своя история. Хочет – пусть казино строит, хочет – туристов пусть туда возит. Для моего кармана это как-то параллельно. Будет собственником, и к городу он никакого отношения не имеет. Это если по-юридически, – Козырь посмотрел на Доцента. – ты же лучше меня понимаешь. Мозг включи. Вон комбинат рядом с городом стоит. Ну не мой это комбинат. Да и хер с ним. Я и без него свою копейку имею.
– Так что же вы так мэра в пакете держали? – перевел тему Холод.
– Так мы на него только накинули капюшон из мешка, – усмехнулся Козырь, – Борюстик отзвонил. Узнал, что гражданин начальник мэром интересуется, вот и решили его перевезти от греха подальше на другую базу. А так плохого не подумайте. Да, Серафимыч? – Козырь снова положил руку на плечо мэра, – никаких граждан-просителей, воздух чистый, еда от пуза. Девочек привозят. Вода и горячая, и холодная – нате, пожалуйста. Тарелка спутниковая, интернет. Руководи себе не выходя из дома на здоровье.
– Понятно, – вздохнул Доцент, – а что про Панина скажете?
– Знаешь, начальник, так и скажу, – Козырь сжал зубы, – сука он редкостная. Все ищет, где поиметь. Кстати, вы на счет Дыма в его сторону поглядите. Как есть скажу. Тут раньше колония-поселение была. Многие после сроков исправились и остались на комбинате работать. Так вот Панин, как Полярный на режим закрыли, всех, кто с судимостью, отсюда нагнал.
– А ты как здесь остался? – удивился Холод.
– А у меня сроков нет. Была условка по малолетке за драку, – Козырь улыбнулся. Так вот этот Панин зэков люто ненавидит. Не удивлюсь, что к исчезновению Дыма он руку приложил. Так что вот такие пирожки с мясом у нас. Ты это, – Козырь посмотрел на оторванный рукав Холода, – тебе куртец бы переодеть, но у нас ближе Мурманска такого модного не сыщешь. Давай ко мне заедем. Переоденешься. А гражданин начальник пускай в «Кайен» прыгает и едет. И забудет то, что он здесь видел. По-человечески прошу. Не его это дело. Мы закон не нарушаем. А вот мэр его нарушил. Да, Серафимыч, – тот кивнул, – и человечий, и Божий. Не гоже так людей, которые тебе поверили и выбрали, наёбывать.