– А как же они? – Тея показала рукой на детишек, гонявших на великах вокруг озера, – они здесь наверняка родились. Им куда валить? Здесь их дом, родина.
– Дом у них пока, – Холод кивнул на торчащие над сопками трубы комбината, – это чудовище работает. Без него город сдохнет. Не будет зарплат, тепла, воды, света и волшебных фонарей. Облезу картинки на домах, и все отсюда галопом побегут искать новый дом. А те, кто останется, для начала сопьются, а потом сгинут навсегда среди снежных сугробов, которые некому убирать.
– Пессимистический прогноз, – горько вздохнула Тея, – почему в таких городах, когда все плохо и денег нет, люди спиваются? Почему они не пытаются что-то изменить?
– Не все, – покачал головой Холод, – а только те, кто считают эти города домом, приехав сюда на время. Они загибаются вместе с этими городами. А те, кто корнями в эту родину не врос, бегут в новый город, тоже временный, чтобы когда-то и его покинуть. И так бегут, пока в Москве не окажутся, – Холод улыбнулся.
– А разве им не жалко тех мест, где они были счастливы, – искренне удивилась Тея.
– Им жалко себя, – Холод посмотрел на тучку, которая подбиралась к солнцу, – помнишь песенку: «Мой адрес ни дом и не улица, мой адрес Советский Союз». Поэтому мы так легко и меняем города. Наш адрес – Россия. А малая родина – не принципиально, – Холод вспомнил о сигарете и подкурил ее от золотой зажигалки, – родина – это сказки для дураков и патриотов. Люди уже давно за бабло умирают, а не ради березок возле дома. С баблом тебе везде родина. А без бабла… Людей много, а пустых городов еще больше.
– Как безбожно материален этот мир, – Тея поглядела на солнце, которое оттолкнуло тучку, и стало заползать за горизонт, – и сказкам в нем давно уже не место.
– Да и сказок уже больше не осталось, – Холод обнял ее за талию, – одни покемоны и лунтики. Ладно, поехали к главному сказочнику Полярного. В машине только посидишь, пока я с ним потолкую. А то, я смотрю, ты и так себе жути нагнала.
Тея вздохнула и смела со спинки скамеек ворох золотых листьев, которые подхватил ветер. Стая уток из озера поднялась в небо и, выстроившись клином, полетела на юг, где сытнее и теплее, и где совсем не их родина.
3 глава - 9
Мурманская область, город Полярный. Туристический клуб «Полярный Космопоиск». Осень 2018 года.
Холод несколько раз долбанул рукой в дверь и только потом прислонил к ней ухо и прислушался. За дверью что-то падало, что-то двигалось из мебели и что-то заталкивалось в шкаф. Холод пнул дверь ногой, и она наконец открылась.
На пороге его встретил взлохмаченный гражданин с колючими глазками.
– Ты что ли, Сыровяткин? – Холод отодвинул гражданина и зашел внутрь.
Среди водопроводных труб в подвале стоял стол с огромным глобусом и компьютером. Рядом со столом находилось продавленное кресло и деревянная скамейка, на которой Холод в юности накачивал себе спину и бицепсы. Правда вместо штанг на скамейке была навалена огромная кипа книг и макулатуры.
Холод уселся в кресло и, достав пачку сигарет, закурил:
– Ну давай, рассказывай, Сыровяткин, какой в подвале ты космос изучаешь?
– А Вы чьих будете-то? – кольнул Холода глазками собеседник.
– Какие вы местные странные, – Холод выпустил струйку дыма на глобус и раскрутил его пальцем, – допустим я интересуюсь… – он вытащил из кармана бумажник и, остановив глобус, положил прямо на макушку северного полюса пятитысячную купюру, прикрепив ее красной кнопкой.
– Аааа… Понятно, – Сыровяткина напрягся и злобно посмотрел не Холода, – «из этих» значит будете? Нет у меня для вас информации, – он выдернул из-за пояса охотничий нож и направил его на Холода, – если что, учтите… я владею приемами скандинавского ножевого боя, и от меня вы ничего не получите. Я с бандитами не разговариваю.