Холод поднялся с кресла и подошел к Сыровяткину. Тот угрожающе сжал нож. Резким движением Холод выбил нож из его руки и, схватив со стола глобус, резко припечатал его к голове Сыровяткина. От неожиданного удара тот пошатнулся и, сев на макулатуру на атлетической скамье, свалился вместе с ней на пол.
– Давай показывай сразу чем ты владеешь, – улыбнулся Холод, – но, если что, учти, я просто так поговорить. Чем тебя так бандиты-то напугали, а, несчастный?
3 глава - 10
– Да тут дело такое, – Сыровяткин поморщился и, убрав пятитысячную купюру в карман, посмотрел на сидящего за его столом Холода, – активность к нашим местам стали проявлять, как говорится, нездоровую.
– А кто проявляет? – Холод взял непотушенную сигарету и затянулся, – предметно так сказать, гражданин ученый.
– Ну Козырев, мэр, – Сыровяткин задумался, – пока здесь был. Они же не понимают, что творят!
– Моему знакомому ты уже залечил за ад, – Холод улыбнулся.
– А полицейский – ваш знакомый? – Сыровяткин улыбнулся, – Тут, понимаете, никто не хочет с этим разбираться, а ведь и ежу понятно, – он поднялся и вскинул руки, – все проблемы из-за Кольской Сверхглубокой. Ведь это уже с давних лет идет предупреждение от тех, кто здесь веками раньше жил…
– Давай в наше время вернемся, – остановил его Холод, – москвичи в шахте погибли. Что ты об этом знаешь? – он залез в карман и достал оттуда бумажник.
– Купить хотите? – Сыровяткин покачал головой.
– Не. Помочь хочу твоим поискам, – Холод выдернул и бумажнику пару купюр и придавил их помятым об голову Сыровяткина глобусом.
– Да странная это история, – Сыровяткин посмотрел на карту Мурманской области на стене, – если не сказать, что более, чем странная. Вот смотрите. В шахтах этих ничего нет. Но как только местные за железяками сунуться, их сразу там отлавливают. А люди Козырева и москвичи ваши туда без проблем попадают. Панин даже пальцем не пошевелил. Вот, Додырин, ученый местный, не может туда попасть. Я не могу. А мы с ним люди науки.
– Ага, – Холод посмотрел на каплю, зависшую на ржавой трубе, – жертвы научной фантастики. Ладно, давай дальше рассказывай.
– А что рассказывать? – Сыровяткин прикусил губу, – Нас туда не пускают! Одним можно, а другим нельзя. Это уже странно. А я расскажу, почему странно. Потому что лично я знаю, что там надо искать.
– И что же? – Холод поудобнее уселся в кресло.
– Что шахты, что Сверхглубокая – части одной программы. Тут не в аде дело. Это эксперимент. Секретный эксперимент. Правительственный.
– И ты о нем знаешь, – Холод хмыкнул.
– Догадываюсь, – Сыровяткин поднялся и пригладил волосы, – вот смотрите. Что такое Кольский полуостров? Правильно! Это часть Балтийского щита. Подземного щита. Некая область сочленения Докембрийских структур, типичных для фундамента древних платформ. Иначе говоря, это тайная область, над которой неподвластны ни человек, ни время. И вот Вы представляете, если считать, что ядро земли – это ее мозг, то Кольская Сверхглубокая – это фактически лоботомия земного шара. Шестнадцать лабораторий! – Сыровяткин тяжело вздохнул, – и никаких практических целей. Просто пробурили дыру в земле, чтобы узнать, как там все устроено, совсем забыв, что подземный щит – это область, где резко меняется скорость распространения звуковых волн. А еще последний ледник в Заполярье на территории Кольского полуострова растаял восемь тысяч лет назад. Как Вы думаете, почему? О чем это говорит? – Сыровяткин направил на Холода безумные глаза, – под землей жарко! И чем это вам не ад? Но мы реалисты, и всему ищем научное объяснение, – Сыровяткин уселся поверх оставшейся на скамейке макулатуры, – раньше Заполярье населяли лопари. И была у них такая небольшая народность. Их называли «сайвок». Так вот они силам природы поклонялись. И после какого-то очередного природного катаклизма скрылись под землей. А те, кто на земле остался, их потомки, стали себя нойдами называть. По-местному – это шаманы. По-нашему колдуны…