Холод захлопнул дверь, а Тея с Дворецким, посмотрев друг на друга, весело рассмеялись.
– Я же говорил, – Дворецкий развел руками, – хорошо еще, что обои переклеивать не начали…
1 глава - 4
Москва. Кафе на Пушкинской площади, осень 2018 года.
– Я не пойму, что ты от меня хочешь? – Доцент покрутил в руках модные очки в дорогой оправе и положил возле себя на стол, – узнать я могу, но участвовать в этом… Я пас, – Доцент посмотрел на свои руки и поднял на Тею глаза, – извини, но я пас, – повторил он, – не в этот раз.
– Ты понимаешь, что ты нужен ему? Нужен мне, – Тея смерила Доцента взглядом.
– Я хочу побыть нужным себе. И понимаю, что именно сейчас ЭТО мне не нужно, – он сделал акцент на слове «это», – обычно такое заканчивается очень плохо. Это темная история. И поверь мне, свет мы на нее не прольем, а сделаем только темнее. Мы не знаем, кто здесь замешан. Какие силы за этим стоят.
– Но Иуда-то жив, – возразила Тея.
– Извини, Тея, – Доцент нервно покрутил в руках очки, – Иуда – старый дурак. Есть вещи, рядом с которыми даже стоять нельзя, а он это в руках подержал. Ты знаешь, что такое незаконный оборот драгметаллов? Вот тебе для примера. Во французской Гвиане можно добывать по несколько тонн золота ежегодно. Знаешь, почему этого не делают и почему Гвиана – это нищая и убогая страна? Потому что у золота есть белый и черный рынок. И если на белом рынке появится золото с черного, это, – Доцент развел руками, – ты пойми, даже за граммы убивают. А тут тонны. И с платиной так же. Один дурак показал другому дураку, и тот поверил в сказку, что он станет богатым. Это авантюра, – Доцент покрутил головой, – она изначально должна была плохо закончиться. И мы ничего не изменим. Сделаем только себе хуже. Узнать – да. Участвовать, – Доцент покрутил головой, – нет и еще раз нет. И вам не дам.
– Ты стал другой, – Тея потянулась к бокалу с минералкой.
– Нет, – Доцент пододвинул ей стакан, – другая стала ты. Сейчас ты думаешь, что ты спасаешь Холода. На самом деле ты делаешь ему только хуже.
– Ты ошибаешься, – остановила его Тея.
– Дай Бог, – он взял бутылку и тоже налил себе в стакан воды, – но мне почему-то кажется, что нет. Ты думаешь, что он не сможет жить, как все. Он сможет. Он сильный. Он не сдается, Тея, сдалась ты.
– С чего ты так решил? – Тея поставила бокал на стол.
– Потому что ты сейчас говоришь со мной, а не он. И не надо говорить, что он не хочет, – Доцент улыбнулся, – Холод говорит за себя сам. Это нужно тебе.
– И что я пытаюсь по-твоему доказать? – Тея начала злиться.
– Я этого не говорил, – Доцент покачал головой, – просто все мы жили на драйве. У одних из нас он в сердце, эдакий заряд адреналина. У Холода в мозгу. Сейчас его мозг отдыхает, а ты считаешь, что он умирает. Он просто спит.
– Но сон – это тоже частица смерти, – не успокаивалась Тея.
– Тея, я знаю Ницше, – Доцент улыбнулся, – но Холода не надо спасать. Не надо трогать ребят, не надо делать того, что ты не должна делать.
– А я что, должна смотреть, как он загибается? – Тея начала закипать.
– Он не загибается, – Доцент снова улыбнулся, – просто ты сейчас делаешь то, что он уже сделал вчера.
– В смысле? – не поняла Тея.
– Он набрал меня вчера ночью и объяснил всю ситуацию. И я не сказал ему «нет», – начал было Доцент, но Тея остановила его:
– А что ты тогда мне здесь… – глаза Теи злобно сверкнули.
– Тея, успокойся, – Доцент посмотрел на пальцы Теи, нервно стучащие по столу, – то, что предлагаешь мне ты, это твое решение. А он должен решить сам. И к твоему сожалению он тебя опередил. Но он идет не потому, что ему не хватает адреналина и драйва, а потому, что хотелось бы мне этого или нет, Дым – это наш человек. И если с ним что-то случилось, мы должны ему помочь. Мы должны это сделать не потому, что в нас бушуют гормоны, у нас депрессия и мы не можем жить по-другому. Мы должны потому, что в беде один из нас и думать об этом мы не должны. Мы просто должны делать. Ты помнишь, Марк нажал на курок? – Тея кивнула, а Доцент продолжил, – Если мы в чем-то сомневаемся, значит мы не сделаем этого никогда. Эта история безусловно опасна, а ты не до конца понимаешь всю ее суть. А если ты не понимаешь, значит ты не готова. Хотя, – Доцент посмотрел на Тею, – сейчас вижу, что готова. Только тебе надо немного успокоиться.