– А в чем тогда? – Семен посмотрел на Коркина.
– Да ты гонишь, Владя, – снова влез Адмирал, – какие дела? Я найду этого козла и порешу, на ремни порежу! Он у меня, гандон полудохлый… Я с него кровь по капле высосу.
– Вот ты сам на этот вопрос и ответил, – взглянул на него Коркин, – вот этот, как ты говоришь, полудохлый, двоих твоих, вооруженных и не самых слабых людей под орех уделал. Это профи, Сема. Он убивал. Убивал не раз. Убивал профессионально. И неизвестно, что ему Перец перед тем как скопытиться наплел.
– Мои пацаны своих не сдают, – попробовал обидеться Адмирал.
– Стоп, Адмирал, – Семен вплотную подошел к Владлену,– ты в этом уверен? В том, что это все не спроста?
– Уверен. Жопой чую. Он Перцу на шее «испанский галстук» завязал. Такой ох как беспредельщики любят повязывать. С мусорскими-то я базары замял, денег дал. Врачи тоже молчать будут. А ты, Семен, дело съезди забери и сам прочитай. Внимательно! У тебя люди свои есть там, наверху, а этот пассажир в городе не просто так появился.
* * *
Холод влез в теплую ванну. Окровавленные бинты с трудом отмокали от нывшего тела. Он доехал на машине Перца до частного дома, который снимал на краю города, загнал ее в гараж, завалил кучей хлама и лег спать. Он знал, кто такой Адмирал, догадывался, что уже завтра, если не сегодня ночью везде начнут рыскать его люди. Так было не раз. И поэтому он сам, первый решил найти Адмирала.
Холод покрепче сцепил зубы и сдернул бинт. После он поднялся и посмотрел в старенькое зеркало. Небритое лицо, опухшие с синяками глаза… мерзкое зрелище. Он пошел в комнату и уселся на кровать, вытащил из-под нее спортивную сумку и дернул молнию. Покопавшись, он достал тугую пачку долларов и новенький ТТ, оделся, спрятал пистолет под куртку, положил деньги в карман и вышел. На рынке он купил у какого-то полупьяного старика «Ладу» – трахому тринадцатой модели, поехал к городскому кафе с названием «Элита», где целый день отдыхала братва Адмирала. Под огромный флагманский эсминец была запущена торпеда.
* * *
Адмирал вышел из машины и, не спеша отправился к подъезду своего дома. В подъезде не горела ни одна лампочка.
– От суки, бля! Завтра всех уволю на хуй! – пьяно проревел он, спотыкаясь.
В жизни каждого человека бывают особые моменты. Вот и сейчас такой момент предстал перед Адмиралом из раскрытых настежь дверей вызванного им лифта. В руках «момента» был пистолет, смотревший Адмиралу прямо в лоб. Он попытался было что-то сказать, типа «Ну, ты…», но дальше дело у него не пошло, потому что незнакомец силой втянул его в лифт и ударил по почкам. Упав на колени, «крестный отец» увидел, что палец агрессора надавил обожженную спичками кнопку последнего, 9-го этажа.
– Я на 5-ом живу, – зачем-то сказал Адмирал.
– Ничего. Сверху падать проще и быстрее, – улыбнулся Холод, – прокатимся, дядя. Кто такой Сёма?
– Какой Сема? А ты кто такой?
– А я это… тот. Который от тебя мандеца ждет. Ожидающий.
– Так ты тот с больницы?!
– Ага, с палаты номер шесть. Гнилые у тебя пацаны, Адмирал. Понятия в вашем городе сучьи. Быкуете вы много.
– А ты чё, спросить можешь?
– Ага. А ты ответить. За базар за козлячий. Короче, – лифт в это время остановился, – выходи давай, Склифосовский.
Адмирал вышел из лифта и схватился за перила.
– Да ты у нас пианиста даешь, – посмотрел на его руку в золотых перстнях Холод, – давай, лезь на крышу. Там потолкуем.
Они поднялись.
– Присаживайся, – указал пистолетом на накрытые картоном кирпичи Холод, – чё вам от меня надо-то? Я тебе лично что-то плохое сделал? Дорогу перешел? Офаршмачил? На поляну твою присел?
– Ты пацанов моих порешил, – зло посмотрел на Холода Адмирал, – а за эту байду ты по-любому отвечать будешь. Это мой город, чувак, и я здесь рулю.