– Не, это без меня, – Наум покачал головой и перетянул ремень от сумки с плеча на шею, – давай лучше Дятла туда скинем, придавим их всех одной глупой птицей! А… Он же у нас не летучий, – Наум сплюнул, – а то бы как взлетел, каканами бы их всех разбомбил, еще бы и нас вывез. Вот сука! – Наум повернулся к двери, в которую уже долбились несколько плеч.
– Прыгать надо, – Холод посмотрел на соседнюю крышу, – тут метра три, а если с разбега вниз по траектории…
– А если не долетим? – Дятел сжал двумя руками пистолет.
– А вот это ты нам потом расскажешь, если не получится, – Наум толкнул Дятла, – давай, лети, Птичка. Там много вкусного.
Дятел поправил крест на шее и на секунду сжал его в ладони, после чего повернулся и жалобно посмотрел на Наума.
– Не, птица. Вариантов нет. Лети. Тем более к нам уже гости лезут, – он перегнулся через ограждение и несколько раз выстрелил по невысокому здоровячку, который пытался запрыгнуть на пожарную лестницу, хватаясь руками за железные прутья.
Дятел в этот момент разбежался и сиганул. Взмахнув в полете руками, как настоящая птица, он приземлился на соседнюю крышу.
– О! – Наум покачал головой, – Долетел! А я думал убьется. Теперь ты давай.
– Нет ты, – покачал головой Холод, – а я им сейчас сюрприз тут забабахаю, – он вытащил из кармана «Лимонку» и засунул ее в дверную ручку чердачной двери. Аккуратно отогнув усики, он прицепил кольцо к гвоздю.
– А ты шумный, брат, – Наум еще раз сплюнул и, скинув сумку с шеи, кинул ее Дятлу, – лови, Птица!!!
После этого Наум несколько секунд потоптался на месте и, взяв разбег, перелетел с одной крыши на другую.
Холод прыгнул последним. Его ноги коснулись серого шифера двухэтажки как раз в тот момент, когда за спиной прогремел оглушительный взрыв.
– Теперь куда?! – Дятел вцепился в сумку.
– Вниз. Или ты еще где-то крыши видишь. Давай, сигай, – подтолкнул его Наум.
Дятел, не заглядывая вниз, спрыгнул с крыши двухэтажки прямо на крышу милицейского УАЗика, и скатился вниз прямо под ноги двум служителям порядка. Один из милиционеров направил на него автомат.
– День добрый, – шмыгнул носом Дятел.
– Слышь, Петрович, – сержант с автоматом повернулся к прапорщику, – по ходу это они «Интермир» обнесли. По их душу вызов был.
Прапорщик кивнул и потянулся к кобуре.
– Да не, мужики, я просто мимо… проходил, – Дятел, сидя задницей на асфальте, задвинул за спину сумку.
– Не проходил, а пролетал, – на асфальт сверху грохнулись Холод и Наум.
Наум с размаху влепил сержанту с автоматом звонкую оплеуху, после чего ткнул кулаком в грудь, и с размаху долбанул головой об УАЗик.
Холод согнул прапорщика пополам и несколько раз врезал ему коленкой в живот, после чего аккуратно положил рядом с сержантом.
– Пролетал, Дятел, – повторил Наум, – а сейчас мы будем долго и много бегать, – он выдернул у вставшего Дятла сумку, – один летает, другой без шума жить не может… Где вас Василич таких набрал? А надо было просто приехать и бабки забрать!
3 глава - 11
Соликамск. Закрытое учреждение ГУИН №***, ноябрь, 2019 года.
Валёк несколько раз прошелся туда и обратно по бетонному квадрату камеры. Стены… Только стены. Он вспомнил свою первую наколку, сделанную по глупости, в пионерском лагере на косточке выше запястья. Обычные пять точек, а сколько в них смысла – один в четырех стенах. Кто-то прижигал себя сигаретой, чтобы показать, что не чувствует боли. А что хотел показать он? Наверное, свое одиночество. Валёк не хотел быть один и очень его, этого одиночества, боялся, ведь можно убежать от всего, но от одиночества… Еще ни у кого это не получалось. Хотя… Дантес из «Графа Монте-Кристо» бежал! Именно одиночество заставило его это сделать. Пока старец был с ним – Дантес чему-то у него учился, учился быть одиноким среди людей…
А чему учился он?