– А при чем тут Сальвадор? – начал было Вова.
– А что, по-твоему все барыги нигеры? – остановил его Хосе, – Не те ты фильмы смотришь. За меня не переживайте, – Хосе повернулся к Холоду и Науму, – вопрос в другом. Где вы возьмете товар? Я же должен что-то им предложить, поторговаться. И я так понимаю, речь идет о серьезной партии.
– Кило пять можно запросто! – не умолкал Вова.
– Да? – Холод удивленно оглядел Вована.
– Не, ну смотрите, мы как-то раз, – Вова присел и взял из вазочки миндальное печенье, – в клуб поехали. Ну еще давно. Ну и решили спробовать. Так вот там одна козлина, – Вова откусил печенье, – в общем вместо этого кокса нам муку подсыпала с какими-то таблетками. Мука же у тебя есть? – Вова посмотрел на Наума, – таблетки, наверное, тоже. Сейчас их натолкаем, замешаем и…
– И меня грохнут, – со смехом схватился за голову Хосе, – Вова, они же проверять будут.
– Так на вкус проверять будут! – Вова стоял на своем, – На палец и в рот суют! В кино так показывают! Чего им его нюхать-то? Они ж профессионалы…
– Всё, Вован, аншлаг, – Наум подошел к Вове и похлопал его по плечу, – хорош. Не смотри больше кино.
– Я же хочу, как лучше, – начал было Вова, – ну не поверят они тебе, Хосе! Ладно шуба… Ну понюхают. Но рожа-то у тебя! Рожа!
– Поверят, Вова, поверят, – кивнул головой Хосе и двумя пальцами вытащил из внутреннего кармана фотографию и положил на стол.
– Ну и чего? – Вова взял фотографию и внимательно посмотрел, – вроде ты сопливый совсем. Ну и мужик какой-то с усами кучерявый рядом в рубашке. Фермер какой-то. Я когда коров в Забайкалье…
– Вова, этого фермера, – Наум выдернул фотографию из рук Вовы, – зовут Пабло Эскобар. Где ты так успел запечатлиться? – он с уважением посмотрел на Хосе.
– Да года за полтора до того, как его пристрелили, – Хосе задумался, – он тогда скрывался от DEA, ну и дела у нас обделывал кое-какие. Крутой мужик очень был.
– Не, – Вова забрал фотографию обратно, – ну какой это Эскобар? Вот в кино…
– Вова! Никогда больше не смотри кино! Оно на тебя дурно влияет. Кино, Вова, это кино. И все. Я от тебя устал, – Наум выдохнул, – сгоняй лучше в аптеку, таблеток обезболивающих купи.
– На фига? – не понял Вова.
– Тебе толкать… или что ты там с ними собирался делать, – нарушил молчание Холод, – а нам от головы. От тебя она иногда так болит…
– А с мукой чего? – Вова столкнулся с тяжелым взглядом Холода и направился к выходу, прихватив с собой несколько печенюшек из вазочки.
– Ну ладно, теперь и поговорить можно, – Наум проводил Вову взглядом, – я так понимаю, все вообще в цвет. Историю какую лучше придумать?
– Не надо ничего придумывать, – Хосе покачал головой, скручивая с мизинца перстень с бриллиантом, – моя история – это моя история. А потом мы дела делаем, а не разговоры разговариваем. Фотографию светану…
– Главное, чтобы там Вовы не оказалось, – хмыкнул Холод, – со своим кино. Наркотики, они зло в натуре. А если они еще и в руках Вовы… – Холод насвистел забытый шлягер Доктора Александрова из девяностых «Стоп наркотик» про бедного торчка Педро и его несчастную любовь.
– Ну да, – согласился Наум, – только вот может у нас большой обломинго получиться. Хосе верно сказал. Нужна партия. И не на раз разнюхаться, – он задумался, – не, ну можно, конечно, на несколько дорог соорудить, но чтобы на опт потянуло… Боюсь, – Наум поскреб в затылке, – купить где-то надо. Только сколько это бабок стоить будет? Я так понимаю, мулю почти про центнер запустили.
– Есть у меня одна мысля. И пришла не опосля, – Холод тоже взял печенье, – сотня может сразу и не понадобится. Я думаю и полкило сойдет. Хорошего только.
– Это верно, – согласился Хосе, – сделка-то, она чисто на доверии. По идее я должен волноваться, они, и, когда между нами возникнет согласие, тогда можно поговорить о серьезной продаже. Когда мы будем уже доверять друг другу. Полкило хватит.
– Да, – Холод вытащил из кармана телефон, – сейчас выйду, через пять минут набери.