2 глава - 2
Деревня К***, Петушинский район Владимирской области.
– Сука, – Холод посмотрел на указатель и свернул с не очень ровной дороги в полное бездорожье, – район Петушковский!
– Петушинский, – поправил его Макс и достал телефон, – вон, кажись, его изба, – он ткнул пальцем в покосившийся домик за покосившимся забором, на покосившейся крыше которого торчала покосившаяся труба, из которой в небо под углом валил черный дым.
Холод притормозил свой «Икс шестой» возле забора, и они с Максом вышли из машины.
– Да… Точно Петушинский, – Холод отодвинул в сторону калитку, давно снятую с петель, и они с Максом вошли во двор. С трудом пробравшись через старые резиновые шины от Камаза, гнилые доски и обломки кирпича, они оказались на пороге дома. Макс поднялся на крыльцо и стукнул костяшками в дверь, которая тут же ввалилась внутрь.
– Вы чё там, охренели? – раздался из дома хриплый голос, – коллекторы сраные! Хрен вам, а не деньги!
В дверь просунулось сначала ржавое дуло двустволки, а потом красная пропитая морда с торчащим посреди лба взлохмоченным хохолком седых волос.
– Точно Петушинское, – Холод выдернул из рук красномордого древнее ружье и прикладом с размаху долбанул им прямо в голову.
2 глава - 3
– Да хрен я вам чего скажу! Кто вы такие, я не знаю и знать даже не хочу, – красномордый сморщился и, попытавшись придавить шишку на лбу, потянулся к бутылке, стоящей посреди заваленного мусором и пустыми консервными банками стола, – пустая, бляха-муха! – он тряхнул бутылку и посмотрел на Холода с Максом, – выпить чего есть?
Макс посмотрел на Холода, и тот достал из сумки бутылку «Джек Дэниелса».
– Кучеряво живете, господа не знаю кто, – красномордый вырвал бутылку из рук Холода и, сдернув зубами крышку, сделал большой глоток, – поправило, – выдохнул он, – чего вам сказать-то надо? – он порылся среди консервных банок и нашел полупустую с кильками, сморщившимися в томате, – вообще, кто такие-то?
– А ты что, майор, меня не помнишь? – посмотрел на него Макс.
– Кто ты такой, чтобы я тебя помнить должен был? – он снова потянулся к бутылке вискаря, но Холод перехватил его руку, – эй! – начал было он, но Холод крутанул руку, и майор с размаху грохнулся с покосившейся, как и все в его хозяйстве, табуретки на грязный пол.
– А я думаю, ты должен помнить, – Макс достал сигарету и закурил, – Максим из Высшей школы милиции, боксер. Ты мне тогда предложил жить правильно и отправил к одной даме.
– Но правильно ты ни хрена не живешь, – майор уселся на полу и посмотрел на рукоятку ТТ, торчащую из-под расстегнутой куртки Холода.
– Ну ты-то тоже, – ухмыльнулся Макс, – по идее ты вон кем должен быть. А кем стал…
– Тебя не касаемо, – майор огрызнулся и силой вырвав у Холода бутылку виски сделал еще глоток, – мы не в ответе за тех, кого мы приручили. Так что за вискарь спасибо и валите отсюда на хрен. Не знаю я никаких ни баб, ни Максов боксеров, ни Систему… – почти прокричал он и тут же замер, вжав голову в плечи, – бляха-муха…
– Во! Вот про это поподробнее, – Макс расстегнул сумку и бахнул на стол пачку стодолларовых купюр.
– Чего это? – не понял майор.
– Шанс твой пожить по-человечески, – ответил Холод, – если, конечно, захочешь из этого Петушкинского царства выбраться.