– Есть там такой, – вспомнил Холод, – бухгалтер. Мышь такая серая. Тихий, весь в цифрах. У него даже компьютер не стоял на столе. Не знаю, как он там цифры складывал – в уме, столбиком, на счетах. Я все удивлялся – на фига он нужен был Вове?
– Вот это Вовин вариант, – Наум поднял палец вверх, – похоже на него. Вова и компьютер – это тоже вынужденная мера. Потому что у всех есть, значит и у Вовы быть должен. По ходу нам надо дядю Мишу навестить. Только это, – Наум посмотрел на Вику, – пацан сказал, что он пиццей уже во, по горло сыт! Дай холодец, Викуль… Можно и с хреном, и с горчицей, только без пиццы.
2 глава - 7
Кафе в центре Москвы. Осень 2019 года
– О чем ты хотел поговорить, Олег? – Тея посмотрела на Доцента, сидящего напротив нее.
– Так… Для Холода кое-что передать надо, – Доцент ковырнул малиновый чизкейк на тарелке и вздохнул, – ты уже знаешь, что я…
– Папой станешь и с органов увольняешься? Знаю, – Тея взяла маленькую кофейную чашку в руку, – но не это тебя сейчас волнует, как мне кажется.
– А черт знает, что меня сейчас волнует, – Доцент положил ложку на тарелку, так и не попробовав чизкейк, – страшно как-то. Впервые страшно. За Вову, за всех нас. За себя нет.
– Тебе не за нас страшно. Это неизвестность, Олег, – Тея отпила ароматный турецкий кофе и вернула чашечку на место, – это нормально. Просто твоя жизнь изменится. Где-то внутри ты был готов к переменам, но они происходят слишком быстро. Намного быстрее, чем нам хочется. Тогда ты был на своем месте. И как все мы был готов принять любой удар судьбы, а вот как ты примешь его в новом статусе, ты еще не знаешь.
– Успокоила. Спасибо. Умеешь, – улыбнулся Доцент, – но на самом деле и за ребенка страшно тоже, и без работы… Хотя я там последнее время и не появлялся уже. Меня слово «пенсия» пугает. Сразу вспоминаю своего соседа Кузьмича. Полковник. Сапер, кажется, или артиллерист… Он уже лет в сорок пять на пенсию вышел. Двадцать пять выслуги и всё – военный пенсионер, – Доцент посмотрел на чизкейк, – был бравый такой мужичок в форме, каждое утро с пробежки, по выходным театр, ресторан. А как в отставку вышел – треники с коленками растянутыми, мопс жирный, с весны до осени на даче, а зимой на рыбалку в старом бушлате и ушанке, как Дед Мороз. И нет того бравого полковника, а есть унылый пенсионер, скрипящий о том, что яйца подорожали, деревья стали меньше и трава не такая зеленая. Представляешь? Я пенсионер, и у меня рождается ребенок. И что? Я ему не отец, а какой-то дедушка! – Доцент вздохнул, – чего смешного? – Он с обидой посмотрел на Тею, прикрывающую от смеха рот ладонью, – Ничего смешного нет!
– Да нет, все хорошо, Олег, – с трудом успокоилась Тея, – вон Вова, отец дважды и о пенсии не думает.
– Вова вообще ни о чем не думает. – Доцент махнул рукой, – Кстати я по его поводу и хотел поговорить. Холоду надо передать.
– Я в курсе, что тебе лучше с ним не встречаться, поэтому я здесь. Говори, я передам, – Тея внимательно посмотрела на Доцента.
– Да в принципе, и говорить особо нечего, – Доцент вздохнул, – в общем, упаковали Вову конкретно. Ничего не предъявили, а поэтому адвоката никакого не положено. Идет доследственная проверка, а по сему содержание под стражей могут продлять по мере необходимости. Звучит абсурдно, но это абсолютно законно. Его даже не допрашивали. Сообщили, по какому факту он задержан. Так что любой контакт с ним с нашей стороны исключен. Вот как-то так… – Доцент посмотрел на Тею, – ты правда думаешь, что все дело в неизвестности?
– В ней, – Тея поднялась из-за стола, – и в том, что кто-то трахает себе мозги. Знаешь, как мой брат говорит? Не трахай мозги, они не железные. Олег, всё будет хорошо. И у тебя, и у Вовы, и у всех нас.
– Уверена? – Доцент посмотрел на подошедшего официанта.
– Если честно, не очень, но я думаю, что мы в очередной раз что-нибудь придумаем… Наверное…
2 глава - 8
Москва, Первый Курьяновский проезд. Зима 2019 года
– Слушай, – Наум повернулся к Холоду, облокотившемуся на руль, – какова вероятность, что этот дядя Миша вообще был при делах?
– А никакой, – Холод взял с торпеды шоколадку и, развернув ее, надкусил, – у нас сейчас больше невероятности, чем вероятности. Сколько народу на Вову работало, мы не знаем, чьи деньги он прокручивал – тоже. По идее наши должен был вкладывать, но…