– Да ну тебя, – Вова махнул рукой и отвернулся к тонированному стеклу, – пошути еще, что старый. Толстый я уже давно. А надо как бы это… соответствовать.
– Ну да, «Газель» с детишками и Клещом это точно соответствие, – не удержался Наум.
– Да ни хера ты не понимаешь, – бросил через плечо Вова, продолжая смотреть на поток гудящих и сигналящих машин на соседней намертво стоящей полосе, – это семейный автомобиль. Семья у меня большая. Может даже слишком, – он опять вздохнул.
– Да… Точно не ювелир, – Наум кивнул головой и, открыв окно, выплюнул в него сигарету.
– А чего не ювелир-то? – Вова не понял и повернулся к собеседнику.
– Ну ты это… конкретно бахнул. Двоих сразу. Слушай, – Наум на секунду задумался, – почему они у тебя оба Вовы? И как это так вообще? Как ты их записал-то так?
– Ну как… – Вова шмыгнул носом, – я сам себе слово дал, что если сын родится, назову Вовой. А вон двое родилось. Второй чего, не сын что ли мне?
– А, ну да, точно, – подавился от смеха Наум.
– И я про то же, – не понял иронии Вова, – Арина Вадиком хотела, а я сказал – будет Вова первый и Вова второй. Так и записал. Отбашлял правда… Зато Владимир Первый Владимирович и Владимир Второй Владимирович.
– Косякнул ты, Вова, – перебил его Наум, – Вован Первый-то это ты. Надо было второй и третий.
– Блин… – Вова вцепился пятерней в макушку, – и чего теперь? Менять что ли? Не подумал… Придется менять, – начал было Вова, а Наум хотел сказать еще что-то веселое, но не успел, резко ударив по тормозам…
Неизвестно откуда перед «Майбахом» выскочил микроавтобус «Мерседес», точно такой, какой они ехали покупать с Вовой, правда полностью черный с такими же глухими черными стеклами.
– Это чего это за здрасьте? – Наум убрал руки от руля и расстегнул куртку, под которой была наплечная кобура с «Глоком», правда достать он его не успел.
Наума и Вована сначала ослепила через тонированное стекло вспышка, а потом залетевший под капот машины предмет, зашипев, обволок салон, пробравшись через открытое Наумом стекло, облаком едкого дыма. Наум закашлял и тут же почувствовал, как сильные руки, схватив его за шею, бросили лицом в грязный мокрый асфальт. Он услышал голос Вовы: «Эй, вы кто такие», а потом звук удара, от которого Вован закашлялся.
– Всё, взяли их!
Одни сильные руки прижимали Наума к асфальту, а другие обыскивали.
– Толстый пустой, а у этого ствол, – раздался голос над Наумом, – его тоже пакуем?
– Нет, – прозвучал над Наумом женский голос, – наверняка у него есть разрешение. Берем только Комлева.
Наум попытался поднять голову, но женский голос прозвучал над ним еще строже:
– Мордой в асфальт уткнись, Наумов, если не хочешь, чтобы ей потом в парашу ткнули. И без глупостей. Разряди его пистолет и верни, – голос отдал распоряжение сильным рукам, которые до сих пор продолжали держать Наума, – и отпусти его, пусть лежит, он мальчик не глупый, все понимает – головку поднимет, в нее свинца немного прилетит. Всё, и давайте тут, не копайтесь.
– Вы кто такие? – Наум положил голову на бок и увидел перед собой женские ноги в дорогих туфлях на высоком каблуке.
– Лежи, Слава. Позже познакомимся. Хотя зачем нам знакомиться? Я про тебя и так все знаю, а тебе про меня не обязательно. Тебе сейчас обязательно понять, что лучше полежать и не дергаться. Дождаться, пока мы уедем, а потом бежать к свои друзьям жаловаться. А… – женщина рассмеялась, – ты же не знаешь, на кого. Придется знакомиться.
Наум прикрыл глаза, в которые ударил дальний свет фар микроавтобуса. В ярком пятне, щиплющем глаза, Наум разглядел женский силуэт. Она присела перед лежащим на земле Наумом и распахнула прямо перед его носом «корочку». Прищурившись, Наум сумел разглядеть только слова «Генеральная Прокуратура Российской Федерации».
– Думаю, для первого знакомства достаточно, Наумов, – женщина поднялась и, достав из кармана пачку тонких сигарет, закурила, – поговорим в следующий раз, когда в гости заглянем… Или вы к нам, или мы к вам. Я думаю, ты все понял, поэтому полежи и подумай.
Женщина повернулась к «Мерседесу», в который двое людей в черной форме и масках затолкали обвисшее тело Вована.